Мир кошмаров и приключений

– Опасаться нечего! Возле Черепашьих Камней никогда не бывает больших волн. Успеем, – сказал он уверенно.

Как бы я хотел сейчас вернуть все обратно, но тогда только разозлился.

– Марина, неужели ты не понимаешь, что ему все равно. Он хочешь лишь заработать денег.

Но жена была уже на взводе, поскольку до этого мы ругались еще и по бытовым мелочам. Все остальные старались не вмешиваться в наш разговор и молчали.

– Ну и едь! – в сердцах плюнул и отправился в прибрежный кафетерий, надеясь, что Маринку хватит морская болезнь и она глубоко пожалеет о своем решении.

Дочек я обнял и расцеловал в обе щеки, а теще помахал рукой. Тогда бы и подумать не мог, что вот так все обернется, клянусь.

Как назло, шкипер задерживался - сначала у него зацепился трос, потом он что-то протирал на палубе.

Марина сидела на палубе рядом с тещей, а девочки фотографировались рядом. Я же, насупленный, заказал себе пива и без удовольствия его цедил.

В какой-то момент море разволновалось так, что катер слегка подняло и ударило о мостик.

Я вскочил и кинулся к нему, крича, чтобы Ксюша и Оля остались со мной, а Маринка если так хочет, то пусть едет сама. Но в этот миг капитан завел судно и оно оперативно отчалило, оставляя за собой белый пенный след и меня, стоящего на берегу.

Черепашьи камни находились довольно далеко от берега, но в обозримом пространстве, поэтому я не сводил глаз ни на секунду, наблюдая за белой точкой.

Налетел ветер и пляж практически опустел. Все разумные люди поспешили уйти от опасной воды.

У какой-то девочки слетела розовая кепка и я сделал шаг вперед, чтобы ее поймать. В этот миг потерял катер из вида, а когда поднял глаза, то с ужасом понял, что вижу лишь бушующие волны и далекие острые камни называемые Черепашьими.

Еще несколько секунд я выжидал, в глубине души надеясь, что все будет хорошо, что вот-вот покажется белая точка, которая на всех парах мчит к берегу. Но ничего не происходило.

Я побежал к спасательной вышке в поисках хоть кого-то. В небольшой будке нашел двух юношей, один из них доставал спасательные жители - видимо, это предполагалось правилами во время начинающегося шторма.

Услышав шум, я выглянул наружу, но это был другой катер - его капитан бежал и что-то кричал.

Дальнейшие события происходили довольно быстро, и только спустя час я осознал все. Капитан рыбацкого катера видел, как волна опрокинула белое прогулочное судно и всех, кто на нем находился, смыло в море.

Сам он в этот момент уже причаливал к берегу, поэтому мгновенно отправился назад, вызвав помощь. Конечно я поехал вместе с ним.

Несмотря на то, что плавал я хорошо, это не помогло. На месте предполагаемого крушения мы не обнаружили ни катера ни людей.

Я нырял, пытаясь разглядеть хоть что-то в глубине, и чуть сам не утоп. Прошло больше часа, как меня практически силой затащили обратно и мы вернулись на берег.

Затем помню состояние шока, нашатырь и полицейского в гражданской форме. Я не мог вернуться к себе в номер, ведь там были вещи моей семьи - практически собранные, на завтрашний вечер у нас лежали купленные билеты домой.

Что и говорить, я сидел в прострации в будке спасателей и отказывался шевелиться. Через несколько часов море успокоилось, я по-прежнему вглядывался в стекло воды и вдруг увидел белую точку.

Не знаю почему, но я уже знал, что это они! Сработала внутренняя чуйка и она не подвела.

Как ненормальный, бегал вдоль берега и даже полез в воду от нетерпения. Все было так! На палубе стояла моя семья. Целая и невредимая, ну, как я думал на тот момент. Радости не было предела!

Подплыв к берегу, все выгрузились на берег, а я тут же кинулся с расспросами.

– Марина...! Что случилось? Рыбак видел, как ваш катер перевернулся и вас смыло в воду. Я там нырял, но ничего не нашел. Был уверен, что ваши тела унесло. Где вы были?

Пока я частил вопросами, целовал дочек, но они почему-то выглядели очень спокойными и даже отстраненными. Это не было на них похоже - всегда улыбчивые и открытые, они доверяли мне все свои секреты.

Но в этот раз поцелуи были какими-то механическими что ли. Я несколько раз их горячо поцеловал и, не получив ответной реакции в ответ, слегка удивленно отпустил от себя.

– Капитан решил плыть вперед. На большой глубине волн почти не было, – Марина отвечала, даже не смотря на меня.

Но было еще кое-что, что меня до усирачки пугало - ее глаза. Они не моргали.

– Марин, – испуганно прошептал я.– У тебя шок?

Она медленно перевела на меня взгляд, словно задумалась о чем-то.

– Все хорошо.

– Тогда почему ты не моргаешь? Ты просто смотришь в одну точку.

И тогда она моргнула.

Единственный, кто вел себя более-менее привычно - теща. Ирина Алексеевна пожаловалась, что у нее мерзнет кожа и закуталась сразу в несколько своих костюмов. Да, она стала похожа на городскую сумасшедшую, но хотя бы ее взгляд оставался теплым.

Она рассказывала, как они видели бурю и ничего, кроме нее. Берег и все остальное на некоторое время просто исчезло!

Из номера мне пришлось отлучиться, чтобы написать заявление о том, что претензий я не имею к гос властям. Может и стоило бы подать в суд на капитана, который пренебрег опасностью, но мои мысли были заняты другим.

Вернулся я уже после ужина. Моя семья просто сидела за столом, находясь в прострации. Я сел на свое место и сказал:

– Я беспокоюсь за вас. С вами точно все хорошо?

– Милый, – Маринка вдруг положила руку мне на плечо, хотя раньше она так никогда не делала и не называла меня “милым. – Не беспокойся. Мы немного напуганы, но все пройдет. Попробуй свою еду!

Я опустил взгляд в тарелку. На ней лежал кусок сырой неочищенной моркови и замороженное куриное филе.

– Спасибо, я не голоден, – ошарашенным голосом произнес и встал из-за стола.

Выбежал из номера, чуть не плача сел на скамью. Вечер был теплым и приятным, но меня знобило. Пришло понимание, что мне действительно страшно возвращаться туда. К моей семье.

Если подумать и разобраться, то станет ясно, что они пережили в море стресс и все станет хорошо, нужно показать их врачам. Я твердо решил так и поступить - это же моя любимая семья. Мои родные дочки.

Но, переступив через порог, я понял то, от чего так бежал. Это была уже не моя семья. Они также по-прежнему сидели на своих местах, а размороженное филе растаяло и выглядело неприглядным куском мяса.

– Почему вы не двигаетесь? – закричал я. – Да что с вами там случилось?

Все одновременно повернули головы ко мне и Марина сказала, проигнорировав мой вопрос:

– Милый, ты разве не голоден? Тогда мы сейчас уберем.

У тещи тряслись руки и я дотронулся до ее лба - холодный как лед.

– Твою ж мать! Ирина Алексеевна. Я сейчас вызову скорую помощь. Как вы себя чувствуете?

Ирина Алексеевна была похожа на укутанный в несколько костюмов гриб.

– Пашенька, все хорошо. Не волнуйся. Не нужно никого вызывать, это лишнее. Просто. Я. Замерзла.

Я все-таки бросился в нашу с Мариной спальню, но своего телефона там не нашел.

– Ты что-то ищешь? – голос Марины был чересчур слащавым. Она говорила точно, как разговаривают в фильмах ужасов. – Давай ложиться спать. Сегодня был тяжелый день, я слишком устала.

Моя жена. Всегда такая эмоциональная сейчас была похожа на рыбу с выпученными глазами.

Это существо практически подперло меня к стене, я был вынужден лечь отдыхать, лишь с надеждой на то, что смогу сбежать. У меня бесконечно шли мурашки по спине от ее немигающего взгляда.

Женщина моргала лишь тогда, когда я пристально смотрел на нее, словно вспоминала, что должна это делать, если хочет быть похожей на человека.

Я лег в кровать даже не раздеваясь, но она это не заметила. Моя Марина. Которая убила бы меня раньше за то, что я забрался на постель в кроссовках. Нет, это точно была не она.

Монстр, который сейчас лежал рядом, дышал медленно и равномерно. Через час комнату осветила луна и я осторожно встал. Кожа Марины слегка подсвечивалась мерцающим светом, словно рыбья чешуя.

В ту ночь я так и не решился сбежать. Как не решился сбежать и потом. Что, если они однажды очнутся, придут в себя? Как я мог их бросить?

Уже дома я начал подмечать все больше странностей в их поведении. Теща не сразу уехала жить к себе домой, и они предпочитали теперь держаться вместе.

Просто собирались стайкой и тихо сидели друг возле друга. Я включал телевизор и они невидящими взглядами смотрели какое-то дурацкое шоу.

Через несколько дней мне наконец удалось найти частного врача, который бы согласился осмотреть мою семью. Вызвать доктора из государственной клиники было нереально - я не мог описать симптомы, а решиться рассказать все как есть - было бы глупо.

Частному врачу я все же поведал о том, что после шторма семья вернулась будто сама не своя, упомянул и про странности в поведении. Однако, доктор ничего сверхъестественного не обнаружил - Марина даже согласилась замерять давление, оно было слегка пониженным, как и у всех остальных. Но на этом все.

Частный психиатр отметил, что вероятнее всего это последствия посттравматического стресса, а перед уходом я заметил, что они о чем-то разговаривают с Мариной и странно посматривают на меня.

– Дружище, – доктор положил мне руку на плечо, – твоя жена сказала, что ты себя странно ведешь после случая, как семья застряла в море. Может быть тебе тоже стоит провериться?

– Мне? – его предположение меня удивило. Тут бы стоило рассказать о странном поведении моей семьи в виде поедания сырого мяса и рыбы, но Марина стояла с улыбкой в дверях комнаты, скрестив руки, так что я не отважился обсудить этот вопрос.

Вы можете спросить меня, чувствовал ли я угрозу? Нет. Я не считал, что моя семья стала опасна для меня. Просто. Они стали другими.

Но вскоре все как будто бы наладилось. Я привык к их поведению, а с дочерьми у нас наладился даже контакт, словно мы подружились заново. Они рассказывали как у них дела в школе, и я даже порывался их обнять, замирая на половине пути. Их кожа была слишком холодна и бледна.

У младшей синие вены просвечивали все больше и она стала носить всегда кофты с длинными руками, чтобы ее не дразнили в школе. Теща уехала жить к себе и перестала кутаться. Появились новые увлечения - Ирина Алексеевна занялась выращиванием аквариумных рыбок, черепах и всяких морских гадов.

Подолгу наблюдал теперь за ними. Марина вдруг полюбила интеллектуальные игры вроде шахмат и шашек. Мы могли часами с ней так проводить вечера, и я тайком следил за ней.

С подругами она порвала всякое общение, перестала тратить деньги на бессмысленные покупки. Это был несомненно плюс.

Дочки учились на отлично. Мне казалось, что моя новая семья обвыклась с нашим миром и теперь многое стало для них обыденным. Все свои наблюдения я записывал в свой личный дневник.

Особенно запомнился день рождения Ксюши.

Ей исполнялось тринадцать лет и мы поехали с Мариной выбирать ей подарки. Марина как всегда в последнее время, была малоэмоциональной и практичной - она купила дочке одежду и светящийся обруч на голову с мерцающими шариками. Мне напомнило это подсветку у глубоководных рыб.

А вот на праздничный ужин мы заехали в магазин.

– Ксюша любит морское. Хотелось бы купить свежих моллюсков.

Я не удивился, привыкая к тому, что семья теперь практически всегда ела что-то рыбное. Свежих моллюсков мы не нашли, но зато купили замороженных улиток, креветок, мидий и разных видов рыб, из которых и был приготовлен ужин, который все ели с удовольствием.

Кроме меня.

В глубине души я скучал по своей прежней семье, а к рыбе начал испытывать отвращение. Питался я теперь только вне дома, в основном, фастфудом.

А в те моменты, когда Марина спала на своей половине кровати, завернутая в плед, я, бывало, смотрел на нее при свете луны, наблюдая за мерцающей кожей.

Когда мне казалось, что я теряю связь с реальностью, то дотрагивался до нее, осторожно проводя рукой и затем долго рассматривал ладонь, полную холодной рыбьей слизи.

Домой я старался приходить пореже. Несмотря на то, что моя семья сейчас была образцово-показательной, я знал, что это лишь фасад.

Вернувшись однажды раньше, чем обычно, я понял, что Марина в ванной, где она любила в последнее время проводить очень много времени.

Я бы не стал заглядывать, чтобы выяснить, чем она там занимается, но дверь была немного приоткрыта. Видимо, она не заметила висящее длинное полотенце, которое не дало двери захлопнуться.

То, что я там увидел, ошарашило меня.

Моя жена или точнее то существо, которое сейчас ей было, просто лежало под водой, не двигаясь. Я кинулся было в ванну с криком, как она открыла глаза и я увидел у нее вертикальные зрачки. Женщина мгновенно вынырнула из воды, немного хмурясь:

– Павел. Что случилось? Ты меня напугал, – зрачки видоизменили форму и приобрели привычный округлый вид.

– Извини, просто ты долго была под водой и не шевелилась…, – я все еще не мог придти в себя.

– Все хорошо, – ответила она.

Так она отвечала теперь всегда и никогда не ругалась.

Прошел целый год. Я не знал, что мне делать. А что бы вы сделали на моем месте? Для посторонних все выглядело хорошо, странности в поведение и новые увлечения - разве это преступление?

Близких друзей у нашей семьи не было, а со знакомыми Марина перестала общаться сразу же, оборвав все связи.

Один из моих друзей, которому я рассказал свою историю - посмеялся, сказал, что я всегда был не в себе. В интернете я тоже не нашел никакой информации или хотя бы похожих случаев. И может все оставалось как есть, если бы не метаморфозы, которые начали происходить с их телами.

Продолжение следует.

Пальцы кисти дернулись. Сначала указательный палец отбил небольшую дробь, затем вся пятерня принялась содрогаться. В состоянии шока я мгновенно сдвинул холмик земли сверху чьей-то кисти и с силой, одним движением, вкопал лист бумаги с рунами поверх.

Затем я побежал. Не оглядываясь и пытаясь вспомнить хотя бы одну молитву. Но кроме отче наша ничего в голову не приходило.

Я не смотрел назад, но мне казалось, что нечто ужасное гонится за мной. Забежав в подъезд, а затем в свою квартиру, я заперся на все замки и только тогда позволил себе расслабиться.

Меня била мелкая дрожь от пережитого страха. Всю ночь я просидел в ожидании стука в дверь, но ничего не было.

Наверху тоже все было спокойно. Ближе к утру я впал в забытье, а проснулся от яркого солнечного света, бьющего прямо в лицо.

Было одиннадцать часов дня и ночные приключения уже не казались такими страшными. Я решил действовать не спеша: сходил в душ, поел, затем оделся и вышел из дома.

В участке я долго ждал другого участкового в замен Макеева, а когда он пришёл, то изложил все как есть. Лейтенант Зубенко заявление принял, пообещав разобраться, но было видно, что он не поверил мне.

Домой я возвращался, полный решимости. Конечно, сразу наведал место захоронения кисти, однако, кроме раскопанной ямки ничего там не обнаружил.

Дневной свет придавал уверенности, но на всякий случай я взял небольшой нож и спрятал его в карман. Вряд ли он мне пригодится, но с ним мне спокойнее.

Дверь открыла Елена. Она выглядела усталой, с темными кругами под глазами. Волосы взъерошены, вид неопрятный.

– Елена. С вами все в порядке? – в моем вопросе сквозила действительно забота. Ну не выглядела Елена как убийца и похититель. Дело было скорее в ее муже.

– Что-то случилось? Вам мешал шум? – быстро спросила женщина.

– Нет, но мне показалось…

Елена явно торопилась

– Простите, если вопросов нет, то я пойду, – мне показалось или в ее голосе прозвучала скрытая мольба?

– Вам точно не нужна помощь? – попробовал я закинуть удочку еще раз.

– Нет-нет, все хорошо. Это мама шумела, она уже уехала. Больше не побеспокоит вас.

После этих слов Елена захлопнула дверь перед моим носом, но я точно уже знал, что она врёт. Возле порога я успел заметить пару ярких чемоданов, даже не распакованных. Именно с такими чемоданами приезжала тёща.

Заперевшись дома, я начал искать хоть какую-либо информацию в социальных сетях. Что-то должно быть. Вконтакте, Одноклассники. Люди их возраста должны были оставить информационный след.

Через десять минут поисков я обнаружил заброшенную страницу Елены. На аватарке она - красивая, цветущая, с двумя маленькими детьми. Вот только мужчина возле нее был совсем не Владимир.

Возможно, это был Михаил - настоящий отец девочек, имя которого значилось в школьной документации. Меня привлек комментарий, оставленный под одной из семейных фотографий.

Коммент состоял из странных символов, один из которых показался мне знакомым. Такой же символ, кажется, был нарисован на листе бумаге, который покрывал закопанную руку.

Я перешел на страницу и обнаружил, что комментарий оставил таинственный незнакомец без опознавательных знаков и фотографий, однако, его профиль полнился загадочными математическими символами и описаниями мистических событий, вроде экспериментов по оживлению мертвецов. На одной из картинок обнаружил надпись: “Сообщество эзенет”

Во время изучения аккаунта, мой телефон зазвонил. Александр взволнованным голосом сообщил, что девочки сегодня пришли в школу в ужасном состоянии.

Их лица были исполосованы красными отметинами, словно на них накинулось безумное животное. Сами они отрицают любое насилие, так что сейчас с ними сидит школьный психолог Нина Михайловна и она собирается проводить их домой.

– Пусть вызывают полицию и та их сопровождает. Что-то тут не чисто, – сказал я и покачал головой.

Ситуация принимала опасный оборот.

Я перезвонил еще раз в участок и мне сообщили, что Зубенко уже выдвинулся по адресу для проверки.

Отлично. Полчаса томительного ожидания, наконец, заметил нового участкового.

– Я пойду с вами! – решительно заявил, стараясь сделать голос твердым. – В квартире наверху творится что-то нехорошее. Поверьте мне.

Зубенко окинул меня недоверчивым взглядом, и, судя по лицу, хотел было возразить, как тут из-за угла показались девочки, сопровождаемые школьным психологом.

– Вы Нина Михайловна? – обратился я к ней. – Мне Александр звонил.

– Да-да, к сожалению, сопроводителей не нашлось, а девочки просились домой, поэтому я решила уж на месте разобраться. Ведь такое часто бывает - подрались где-то на улице, а мама и не в курсе, – всплеснула женщина руками. Я заметил аккуратный маникюр и золотое кольцо, украшавшее безымянный палец.

Всей кагалой мы поднялись наверх. Я следовал в самом конце, а старшая - Соня - бросала на меня подозрительные взгляды.

– Никого дома все равно нет, – сказала она наконец, и достала ключ от двери.

– Заодно и посмотрим, как вы живете и нет ли у вас опасных зверей! – обрадовался я. Если Елены и Владимира дома нет, так будет еще проще. Скрыть следы похищения и расчленения дети не смогут.

Через минуту мы все зашли в коридор и мне сразу бросилось в глаза отсутствие чемоданов тещи. Хотя в коридоре висело красное пальто, но я не был уверен, что это принадлежало женщине. Для Елены, а тем более для ее дочерей, оно было явно велико.

Нина Михайловна сразу пошла с девочками в ванну и на кухню, чтобы осмотреть повторно раны и налить воды. Мы же с Зубенко последовали в комнату. С осторожностью я заглянул в первую комнату, будучи уверенным увидеть там, как минимум, пятна крови.

Комната выглядела странно, но ничего страшного. Несколько тряпок лежали в углу комнаты, словно на них спало животное. Обои по низу в некоторых местах содраны и поцарапаны.

– Так какие у вас претензии к этой квартире, напомните, – задумчиво спросил Зубенко, осматривая кучу тряпья.

– Я слышал сдавленные стоны и мычания. А когда проследил за семейством до пустыря, то обнаружил человеческую кисть.

– Так что же вы сразу меня туда не отвели? – удивился лейтенант.

– По утру я был там, но ничего не нашел.

– Есть же криминалисты и прочие эксперты. Если там место преступления, то нужно расследовать, – покачал головой Зубенко.

В какой-то момент я представил как объясняю экспертам про живую руку и уже ко мне выезжает бригада экспертов. Внутренне съежился. Даже пришла мысль о том, что может быть это я сошел с ума? Но потом вспомнил, как читал о том, что если псих предполагает, что он псих, значит, он уже не псих.

Тем временем я приоткрыл дверь во вторую комнату - здесь картина еще печальнее, но в целом, тоже ничего криминального. Из странностей: несмотря на то, что эта комната была маленькая, здесь располагались, судя по всему, все вещи жильцов - детские вещи, платья Елена и костюмы Владимира, в которых я его иногда видел. Все громоздилось большой неаккуратной кучей.

На диване лежало четыре подушки, что говорило о том, что ютится и спит семья в этой комнате. Тогда как большая зала была практически пустой. Кроме лежанки из кучи тряпья.

Вдруг слева от меня упала книга прямо под ноги.

– Несмотря на то, что вы прошли как понятой, лезть вперед не нужно. Вы же сами сказали, тут может быть опасный зверь, – раздался сзади голос Зубенко и я вздрогнул.

Книги были навалены большой стопкой, поэтому не мудрено, что одна из них свалилась. Я поднял и поставил ее на место.

Побыв некоторое время в квартире, представитель полиции, наконец, сделал вывод, что ничего опасного тут не обнаружено. Ему кто-то постоянно звонил, и он сообщил, что сейчас вынужден покинуть нас и попросил передать родителям девочек позвонить ему и явиться в участок.

После того как он отчалил, я предложил Нине Михайловне идти домой - сестры достаточно взрослые и не раз оставались одни дома, а я передам их родителям просьбу участкового.

Но школьный психолог сказала, что останется и дождется родителей. К тому же Соня сообщила, что мама должна скоро вернуться.

– Ну, как знаете, – кивнул я и ушел домой.

Все время я караулил у окна в ожидании Елены и Владимира. Однако, они не появлялись, как и не выходила из подъезда Нина Михайловна.

Когда начало темнеть, я решил наведаться наверх.

Дверь открыла смурная Соня. На мой вопрос она ответила, что родители задерживаются на работе.

– А Нина Михайловна? – уточнил я.

Соня угрюмо молчала.

– Где она? – злобно зашипел я.

– Она домой ушла! – закричала Соня. – И вообще, я сейчас позову на помощь, если вы продолжите нас преследовать!

Я толкнул дверь и просто ввалился внутрь. С меня хватит секретов! Школьного психолога нигде не было, лишь на кухне я обнаружил золотое колечко. Похожее я видел на пальце Нины Михайловны.

– Признавайся, что вы с ней сделали? – я схватил Соню за футболку. Девочка вывернулась и убежала на кухню, где заперлась вместе с сестрой.

Я обошел еще раз всю квартиру, но ничего подозрительного не обнаружил. Ну что за таинственная квартира! Разве что кладовая была заперта изнутри, но открыть я ее уже не успел.

– Кто здесь? – голос исходил из подъезда. Это был Владимир.

Я замер, но вместо того, чтобы выйти и объясниться, сделал шаг в сторону дальней комнаты и спрятался там за шкаф с книгами. Господи, что я творю! Я же не какой-то маньяк.

Сейчас Соня обо мне расскажет, потом Владимир меня найдет и я окажусь за решеткой. Мысли бешено проносились в голове, но менять решение уже поздно.

В квартире наступила зловещая тишина.

Я ожидал крика Сони и ее рассказа о ворвавшемся соседе, но ничего не последовало. Судя по всему, они не разговаривали с Владимиром либо говорили очень тихо. Одна из книг привлекла мое внимание - “Сообщество эзенет” прочитал я на корешке и аккуратно вытащил книгу, стараясь не уронить остальные.

Свет в комнате горел тускло - чадила единственная лампочка под потолком - поэтому разобраться слова было сложно. Она напоминала скорее брошюру с сальными страницами, чем полноценную книжку.

Посередине титульной страницы было указано:

Пособие по воскрешению мертвецов. Класс А.

Внимание: проводить эксперименты разрешается только совершеннолетним. Допускается использование практик из религиозных сект класса Б.

Предостережение: изучите руководство полностью, в первый раз обряд воскрешения разрешается проводить только в присутствии мастера культа.

И помните: последствия могут быть плачевными. Вы берете на себя полную ответственность за действия, совершенные воскрешенным, в том числе за жертвы, принесенные во время ритуала.

После обряда позаботьтесь об изгнании мертвеца из тела. Не отпускайте его и не теряйте из вида. Мертвый дух хитер и почти во всех случаях питается только живой кровью.

Заклинание на изгнание мертвого духа из тела после завершения обряда вы найдете в конце брошюры.

Я перелистнул в конец и сразу же увидел уже знакомые мне символы, которые были написаны на листке бумаги.

Значит, рука это не мое воображение? Им удалось ее оживить каким-то образом, но умертвить обратно не получается, иначе как объяснить попытки похоронить ее множество раз?

В большой зале послышался шум и я аккуратно выглянул в щель. В комнату вошел Владимир, а следом за ним Елена. Она остановилась посередине комнаты и закрыла глаза.

Я не понимал, почему они застыли в такой позе. Что должно случиться? Первым на еле слышный шум обернулся Владимир, за ним его жена. Они смотрели в сторону кухни, однако, для меня же обзор оставался закрыт.

Чтобы увидеть коридор, мне пришлось бы приоткрыть дверь больше, чего делать не хотелось. По полу кто-то шел, поскребывая когтями. Еще не увидев это существо, я уже догадался, что я сейчас увижу и забыл как дышать.

Человеческая пятерня подползла к Елене, остановилась возле ее ноги, затем слегка повернулась, словно принюхиваясь, хотя конечно, никакого носа у нее не было.

Немного поерзав, она запрыгнула сначала к женщине на колено, а затем забралась до груди, помогая себе обломанными ногтями. В конце концов пятерня пристроилась на плече.

Сама Елена в этот момент была ни живая ни мертвая, я видел, что ей страшно, как и Владимиру, но они ничего не предпринимали.

После того, как рука уселась на плече, она завибрировала пальцами, как пианист, играющий на фортепиано, затем резко выгнулась и выставила указательный палец вперед. Он указывал прямо на дверь дальней комнаты, за которой прятался я.

– Сосед, выходите, – негромко произнес Владимир. – Мы знаем, что вы прячетесь там.

В любом случае, я был обнаружен. Быстро оглядевшись, я схватил какие-то канцелярские ножницы, и, выставив их вперед, вышел.

– Что здесь происходит? Вы сатанисты? – я не сводил взгляд с человеческой руки.

– Нет-нет, вы все не так поняли. Мы не хотели никому причинять зла, – залепетала Елена, но тут же осеклась. Рука слегка сдавила ее плечо.

– Тогда что происходит? И где ваша мама и Нина Михайловна? Я знаю, что они где-то здесь!

– Их уже нет в живых. Простите, сосед, ничего личного!

В следующее мгновение рука кинулась на меня и я потерял сознание.

Очнулся я совсем скоро. Владимир как раз закончил связывать мне руки.

– Соня, идите с сестрой на кухню и не выходите! – Елена прикрикнула на дочь, когда там попыталась выглянуть.

Я начал извиваться как угорь на сковороде. Умирать мне совсем не хотелось.

– Простите, сосед! – Елена все пыталась извиниться.

– Оставь, Лена, – сказал Владимир.

Я огляделся - руки не было видно.

– Вы меня убьете? – спросил я.

– Не мы. Она, – тихо ответила Елена. – Это все Михаил! Он первый начал проводить опыты по воскрешению. Сначала это были насекомые, потом мелкие животные, грызуны. Нашел какую-то секту, помешался на них. Они ему и подсунули брошюру. А потом…

– Елена, – встрял Владимир. – Оно может слышать.

– Пусть хоть кто-то знает! – заплакала женщина. – Михаил слишком отдалился от меня, пропадал сутками, неделями. Ни я ни дети его не видели. С Вовой у нас закрутился небольшой роман. Ничего серьезного… просто... лишь увлечение….

– Михаил вас застукал? – догадался я. Кажется, картина начинала вырисовываться.

Елена кивнула.

– Да. Он очень ругался, злился. Вообще, изменился он очень серьезно за последнее время, что им в секте там внушали, кто знает... Только кинулся он с ножом на Вову. В процессе драки Вова выбил нож и… это вышло случайно! Клянусь. Я сама все видела.

– Значит, вы пытались воскресить Михаила? И эта рука…

Женщина сглотнула слюну.

– Сначала мы решили, что нужно избавиться от тела. Договорились, что расчленим и будем частями закапывать где-нибудь на пустыре. Но Соня… наша дочь. Она была слишком близка с отцом, не смогла принять смерть, нашла брошюры и использовала заклинание оживления. Только вот что-то пошло не так.

– Интересно, что могло пойти не так! – возмутился я. – Идиоты.

Но Елена не ответила на оскорбление, видимо, внутренне соглашаясь с вышесказанным.

– Заклинание подействовало только на часть тела, а именно на его уже отрезанную руку, которая с тех пор преследует нас. Все, что ей нужно - принимать ванны из свежей крови.

– А корм? Для чего вы покупали кошачий корм?

Тут ответил Владимир.

– Рука любит уж больно им похрустеть. Просто берет подушечками пальцем и перетирает в крошку. Остатки мы сливаем в канализацию.

Видя, что Владимир собирается заткнуть мне рот, я поторопился потянуть время.

– Еще один вопрос!

– Достаточно! – нахмурился Владимир.

– Пусть спросит, –встряла на мою защиту Елена.– Мне тяжело все держать в себе. Тем более он все равно не жилец.

Владимир только кивнул.

– Что вы хоронили каждую ночь на пустыре?

Елена пожала плечами и сказала:

– В брошюре по воскрешению есть клятва изгнания мертвой плоти. Для этого ее нужно закопать и запечатать рунами. Но ничего не получится, пока мы не перенесем все тело целиком. Поэтому мы носили части. Все вынесли, осталась лишь одна голова. Совсем скоро мы избавимся от этого проклятия навсегда. Может быть вы - последняя жертва!

Владимир подошел ко мне и принялся заматывать рот, как бы я не извивался. Я узнал тайну странной семейки, но что это мне даст, если я сейчас погибну.

Однако, не завершив начатое, Владимир вдруг остановился и оглянулся назад. В следующее мгновение он упал прямо передо мной.

На его шее сидела рука и изо всех сил сдавливала горло. Я ничего не мог сделать, наблюдая за происходящим. Вскоре мужчина посинел и обмяк.

Рука слезла с мертвого тела и направилась ко мне. однако, вместо того, чтобы задушить, осторожно развязала путы.

В углу комнаты сидела Елена со страхом глядя на руку и на меня.

Кажется, я понял, чего хотела рука.

– Елена, вы должны немедленно позвонить в полицию и сдаться, рассказав все подробности, но не упоминая мертвую руку. Вы покажете все места на пустыре, где хоронили останки.

Некоторое время женщина пыталась прийти в себя, а затем на негнущихся ногах подошла к телефону и набрала номер.

– Полиция. Это Елена Захарова. Я убила человека.

После чего она зарыдала.

Дождавшись, пока она продиктует адрес, я удовлетворенно хмыкнул. Руки нигде не было. Но я уже знал, где ее следует искать.

Пятерня сидела на моем письменном столе. Она каким то образом отыскала лист бумаги и карандаш. Я запер дверь и сел на стул, наблюдая за тем, как рука сжимается вокруг карандаша и пишет:

– Здравствуй. Я Миша. Теперь я буду жить с тобой и мне нужна ванна из свежей крови.

Конец.

Впрочем, больше странностей за этой семейкой не наблюдалось некоторое время. Разве что по ночам иногда раздавалось гупанье. Оно быстро заканчивалось и я делал вывод, что кто-то из детей среди ночи решал побегать, и его тут же быстро укладывали обратно.

Спустя некоторое время гупанье стало более громким и частым, и я предположил, что в семье живет кот или собака. Скоро мне удалось в этом убедиться - в местном магазинчике я увидел Елену. Она выставила на кассу сразу три огромных пакета кошачьего корма.

– Здравствуйте, Елена, – обратился я к ней, становясь в очередь сразу за худой и изящной женщиной.

– Добрый день! – кивнула она мне и тут же побледнела, переводя глаза с корма на меня и потом обратно.

Я решил, что она засмущалась этого факта, хотя это было странно.

– Вижу, вы решили завести дома кота? – уточнил я.

– Да, подарили котенка. Беспокойный. Бегает по ночам. Кушает как зверь!

– Да, я как раз иногда его слышу по ночам, – я заметил, как Елена побледнела еще больше и отвела глаза. –Но не переживайте, у меня тоже долго жил кот и это мне не доставляет беспокойства.

– Вот как, – буркнула Елена. – Если вам это будет мешать, дайте, пожалуйста, знать.

– Ладно.

В эту же ночь тишина стояла как в склепе - за весь вечер я ни разу не слышал голосов, телевизора или гупанья, словно в квартире сверху никого и не было.

Около 23:00 раздался вдруг женский крик. Кажется, крикнула девочка.

Я вскочил с постели и стал напряженно вслушиваться в тишину, собираясь кинуться на помощь. Однако, шумов более не было.

Вышел на балкон, перекурил, по прежнему держа наготове ботинки и штаны, чтобы выскочить в подъезд. Тихо. Лег в постель, но не спалось. Пялился в темноте потолок, потом плюнул и решился пройти за сигаретами в круглосуточный ларек.

Вышел в подъезд и решил сперва поднялся на этаж выше. Прислонившись к двери, на мгновение услышал шепот, но тут же все прекратилось.

Через минуту послышались за дверью шаги и я вдруг с ужасом осознал, что кто-то подошел с другой стороны и смотрит в глазок. Не знаю, от чего возник тот ужас - то ли от гробовой липкой тишины, в которой стук собственного сердца казался ужасно громким, то ли от глупой ситуации.

Застукай меня сейчас какая-нибудь соседка, появились бы вопросы, а мне бы пришлось оправдываться. С другой стороны - я слышал детский вскрик. Это ли не причина для волнения?

Спустился на улицу и обошел дом кругом - в окнах темно.

Возле ларька никого не было - тусклый свет образовывал желтоватый неровный круг прямо перед киоском. Я нагнулся и попросил пачку винстона.

Сонная продавщица молча положила на прилавок сигареты, а я две сотни рублей.На сдачу она дала мне две ментоловые конфеты, которые я тут же сунул в карман.

Возвращаясь назад, я увидел, как подъездная дверь открылась, и тут же занырнул за дерево. И вовремя!

Из подъезда вышла странная семейка в полном составе и двинулась в сторону пустыря. Они шли в полном молчании и близко друг к другу, поэтому я не сразу углядел в их руках мешок. Владимир нес его, прижимая к себе, словно тот пытался вырваться, но из-за плохой освещенности подробности рассмотреть было сложно.

Вскоре они дошли до гаражей, прямо за которым начинался пустырь, поросший колючками. Я присел за гаражами, стараясь не шуметь и не попасться на глаза случайным прохожим. Семейство уходить далеко не стало, остановившись на поле. Елена достала складную лопатку и начал ковырять землю.

Давалось ей это довольно тяжело - земля была практически непробиваема, однако, остальные не пытались помочь. Владимир по-прежнему не разжимал рук.

Я мог понять желание похоронить кота, если тот по какой-то причине умер, но почему мужчина не решался положил мешок на землю и помочь жене?

Через четверть часа запыхавшаяся Елена все-таки выдолбила ямку и Владимир сгрузил туда мешок. Затем, вырвав лопатку из рук жены, принялся ожесточенно закидывать яму землей.

Вскоре все было кончено и без единого слова семейка отправилась домой. Я выждал минут десять, после того, как за ними закрылась подъездная дверь и двинулся следом.

В подъезде стояла тишина, кое-где валялись комья земли, видимо, из под обуви. Дома я разделся и забрался в постель. Во всяком случае переживать из-за детей не следовало - они были в целости. А кошка… Это их дело. Хотя, признаюсь честно, мысли о странном поступке не выходили у меня из головы.

Несколько дней никаких происшествий не происходило. Дети исправно ходили в школу, проводя все остальное время дома за закрытыми шторами. Владимира встретил в один из вечеров у подъезда. Он спешил домой, прижимая к груди огромную пачку кошачьего корма.

Я первым подал ему руку, чтобы поздороваться, а он вздрогнул, словно испугался меня, но руку пожал.

– Как поживает ваша кошка? – поинтересовался, с любопытством смотря на корм.

– Какая кошка? – не понял Владимир.

– Ну котенок ваш. Елена сказала, у вас появился котенок, я его раньше слышал - любил побегать по ночам и прямо над тем местом, где стоит моя кровать.

– Аа, – Владимир натужно улыбнулся. – Ну да, все хорошо!

Я кивнул и мужчина скрылся в дверях подъезда.

Нет уж, что-то тут точно не чисто. Любопытство закрылось в душу и я превратился в настоящего шпиона, проводя вечера и ночи в подслушке.

Я приставлял стакан, сидел с раскрытыми нараспашку окнами, вслушиваясь в каждый шорох. А через пару дней решился заказать на маркетплейсе подслушивающее сверхчувствительное устройство. В первый же вечер я услышал кое-что интересное.

– Соня (так звали их дочь), запри хорошо дверь и занавесь окна. Никто не должен увидеть.

– Ладно, мам. Как скажешь! – дочь говорила недовольным тоном.

– Соня, принеси воды. Оно очень хочет пить.

Далее произошло то, что заставило меня отпрянуть назад, хотя я находился в безопасности. Я услышал сдавленное мычание - такие звуки мог бы издавать человек, у которого залеплен рот скотчем. Тут же раздался звонкий звук - пощечины? И все затихло.

Несколько минут я сидел полностью ошарашенный - что это было? Стоит ли мне предпринять что-либо? Если у них в квартире связанный узник, которого они держал с какой-то целью? Слишком уж необычные звуки он издавал.

Собравшись с духом, я поднялся на этаж выше и постучал в дверь. Через минуту раздались шаги и голос девочки спросил:

– Кто там?

– Это я, ваш сосед снизу. Нет ли у вас соли? – честно говоря, это единственное, что пришло мне на ум. Ну, а что еще спрашивают в таких случаях?

Замок щелкнул и в отверстие выглянула голова девочки.

– Что вам нужно? – нахмурилась она.

– Соль есть? – повторил вопрос.

– Сейчас, – буркнула и закрыла дверь.

Блин, я рассчитывал, что она впустит меня на порог или хотя бы не будет закрывать двери. Но делать было нечего.

Я стоял в ожидании мне уже казалось, что девочка не вернется. Однако, через полминуты дверь отворилась. В этот раз Соне пришлось отворить ее шире, чтобы она могла передать мне соль.

Открылся вид прихожей с фикусом и тапками, в конце коридорчика располагалась комната с кучей накиданным тряпок по полу. Теперь понятно, почему я больше не слышал гупанья. Девочка сунула коробок с солью и захлопнула дверь.

На следующий день я позвонил Александру - моему закадычному другу, который работал в школе физруком. В той самой, где учились девочки.

Я не придумал, как мне лучше расспросить об этой ситуации, поэтому сказал все как есть. Голос в трубке замолк, переваривая ситуацию, а затем сказал:

– Все, что ты мне рассказал - странно, но логически объяснимо.

– А что ты думаешь насчет того, что в полночь они ходили всей семьей закапывать труп кота, которому продолжают покупать корм?

– То есть ты не допускаешь мысли о том, что они приобрели нового кота? – уточнил Александр. – Дети расстроились и они быстренько купили новое животное. Тогда это многое объясняет.

Я вынужден был согласиться и попрощаться. Однако, на следующий день Александр перезвонил мне сам.

– Здорова. Знаешь, я заметил одну странность. После нашего разговора поднял документы по этой семьей и в графе отец значится имя Михаил. Но кажется ты упоминал Владимира? Ты точно не ошибся?

– Его точно зовут Владимир, он сам так представился, да и это имя указал при установке домофона. Я сам собирал эти списки.

– Может быть тебе стоит обратиться в полицию? – осторожно предположил Александр.

– Саш, спасибо за информацию. Наверное, это будет хороший вариант.

После звонка я все еще размышлял и решил все-таки не торопиться с обращением в полицию. Что я им скажу? Что человек представился вымышленным именем? Так это не преступление.

В этот же вечер мне вновь не спалось, к тому же я слышал бесконечные шорохи, а ближе к полуночи семейка вновь в полном составе выдвинулась в сторону пустыря, неся мешок. В голову вкрадывались самые нелепые предположения.

Может это семья сатанистов и они приносят в жертву котов? Спуститься  и проследить я все равно не успевал, поэтому, пока странные жильцы отсутствовали, я решил подкрасться к двери и послушать звуки.

Позвонил в дверь. Тихо.

Только собирался уходить, как вновь послышались шорохи. По спине поползли мурашки. Кто-то внутри квартиры ходил! Хотя я сам видел, как вся семья ушла, а в квартире не горел свет - это мне было видно из своих окон, если посмотреть наверх.

Блин, может в квартире живут два мужчины? Ну а что? В наше время все что хочешь может быть - и шведскими семья люди живут, правда вот что детей впутывают в это - плохо. Но эта мысль придала мне смелости - тогда никакого сатанизма и мистики. Ну почти.

Что они делали на пустыре - было все еще не понятно. Тем не менее, я  позвонил в дверь и явственно слышал, как внутри кто-то ходил, а потом послышалось сдавленное мычание.

Затылок похолодел - там явно кто-то нуждался в помощи. В мгновение ока я спустился в квартиру и дрожащими пальцами набрал телефон полиции.

– Срочно пришлите полицейского. В квартире надо мной держал связанного заложника. Я только что сам слышал его сдавленные стоны.

Мне пришлось долго убеждать телефонистку, что я не наркоман! Но в итоге она сообщила, что завтра вышлет наряд.

На следующее утро наряд не приехал, зато ближе к полудню в дверь позвонили. За дверью стоял полицейский с кожаной папкой. Увидев меня, он прикоснулся к козырьку:

– Лейтенант Макеев. Вы звонили по поводу соседей сверху?

– Да, это был я, – почему-то при дневном свете идея о том, что в квартире может быть связанная жертва казалась глупой. Семья спокойная интеллигентная, ну никак они не смахивали на похитителей. Но отступать уже было некуда и я вкратце рассказал историю лейтенанту. Тот хмурился, недоверчиво поглядывая на меня, и что-то записывал.

– Проверим, – в конце добавил он и захлопнул блокнот.

Я остался внизу, а Макеев последовал наверх. Осторожно выглядывая со своего лестничного пролета, я следил за тем как он поднялся и постучал. Вскоре дверь ему открыли и он прошел внутрь.

Голоса были слишком приглушенными и я ничего не мог разобрать, поэтому бросился к своему сверхчувствительному устройству. Беседовали в прихожей, поэтому особо ничего услышать не удалось, лишь обрывки разговора, среди которых я распознал такие слова и фразы как: “сбежал кот”, “болезнь”, “не будем больше причинять неудобств”.

Еще через несколько минут дверь вновь открылась и Макеев спустился вниз.

– Ничего не нашли? – в принципе, я и не надеялся, что лейтенант что-либо обнаружит, слишком расслабленным шагом он спускался вниз.

Тот странно на меня взглянул и я вдруг увидел царапину у него на щеке.

– Что это? – воскликнул я, указывая на красную полоску.

Лейтенант рассеянно провел рукой и скривился.

– На меня напал их кот. Я правда не совсем его рассмотрел, но зверюга там крупный. Он болеет и срочно требуется усыпление. Во всяком случае, у него выпала шерсть и отрасли когти. Елена и Владимир пообещали в течение суток отвезти его в ветеринарию и предпринять меры. Завтра я приду с проверкой.

С этими словами Макеев удалился, периодически оглядываясь на странную квартиру на верхнем этаже.

Но на следующее утро Макеев не явился, а я решил позвонить в участок, поинтересоваться, придет ли сегодня лейтенант. Однако, телефонистка заявила, что сотрудник ушел на больничный и выйдет на работу не раньше следующей недели.

Отключил телефон и тут же услышал шум подъезжающей машины. Из таки выгрузилась дородная женщина, в которой я тут же признал мать Елены - я видел ее несколько раз, когда она приезжала к ним в гости, а один раз даже помогал донести покупки до двери.

Женщины быстрым шагом поднялась до квартиры и вскоре скрылась в ней. Я вновь кинулся к своему устройству и уловил несколько странных фраз: “Мама, она заболела, вновь стала агрессивной”, “Мы не можем избавиться от нее”.

Значит, было что-то, что их беспокоило. И дело в кошке! Ну а в чем еще? Но чуйкой я понимал, что тут кроется что-то другое, возможно, с мистическим налетом - уж слишком странным все это казалось.

Через полчаса послышалось пение. Даже не пение - а скорее чтение молитвы или заклятия. Вслушиваясь, я не могу понять ни слова, хотя язык интуитивно я бы определил как арабский или что-то похожее.

Вскоре можно было вычленить определенные повторения как в словах так и в ритмике. А потом все закончилось.

Семья вновь двинулись на пустырь, уже вместе с тещей, а я следил за ними, стараясь не пропустить ни шага. У меня появилась четкая цель - дождаться ухода и раскопать яму. Мне нужно было узнать, что же они закапывают!

Продолжение следует.