Эротические рассказы 18+

Всем здравствуйте!

Какое-то время у нас на Пикабу незаметно для многих существует сообщество с авторскими эротическими (порно) рассказами. Формат старый, не всем заходит,  это не фоточка или картиночка, здесь надо читать и будоражить фантазию, не говоря уже о труде авторов.

Какое-то время мы тянули лямку как открытое сообщество, в надежде привлечь к себе побольше внимания и читателей, и это даже получилось. К сожалению, при этом многие авторы страдают от токсичных комментаторов, по мнению которых Пикабу не заслуживает авторский контент в данном сегменте. Ну, знаете, те самые комментаторы, которые сами не сделали за 5+ лет ни одного поста с тегом "моё".

Посему, мы приняли решение попробовать сделать сообщество закрытым.

Что это означает для авторов:

- ваши посты увидят только подписчики сообщества, ваши подписчики или подписчики на теги

- токсичные мимокрокодилы больше не будут появляться в комментариях

- в теории это может повлечь меньшее количество оценок, но это ещё надо проверить. Минусов точно станет меньше

Что это означает для читателей:

- в целом, посты всё также будут падать вам в ленту Подписки, здесь ничего нового

- посты сообщества всё ещё можно будет найти по тегам или просто перейдя в него из списка сообществ (это то как нас будут находить новые читатели и авторы)

- немного большая ответственность за голоса. Не стесняйтесь ставить плюсы/минусы и оставлять объективную критику.

Всем спасибо за внимание, и спасибо всем, кто для нас пишет и нас читает)

Отрывок из повести "Тотальный контроль"

Раздалось скрежетание ключа и скрип входной двери. Увидев меня, она облегченно вздохнула, поставив тяжелый пакет на тумбочку, сбросила верхнюю одежду и побежала на кухню.

В очередной раз противно задребезжал телефон, а браслет предупреждающе загорелся желтым цветом, откладывать разговор с царьком больше было невозможно.

Я схватил телефон и прошипел: «Я болен». Тело не подвело. Связки, молчавшие весь день, выдали хриплый, отёкший звук. Но царек не унимался, задавая различные вопросы, требуя выложить всю подноготную о том, как я провел этот день, словно строгая учительница в школе, ждавшая летнее сочинение. Я шикнул: «Отпишусь» и бросил трубку.

Потом позвонила мама, Соглядатай и Болтун. Они всегда действовали все по одному алгоритму, словно следовали инструкции. Пришлось рассылать всем выдуманную информацию, о том, что встретил одноклассника и загулял.

Казалось, что «больное горло» давало мне фору в несколько дней, чтоб разобраться в себе. От мрачных мыслей отвлекло радостное скворчание. Я не готовил сам, ел в бесплатной столовке от организации, брал по дороге домой что-нибудь долгоиграющее, набитое под завязку химикатами, сохраняющими неделями вкус и свежесть.

Следуя за доносившимся ароматом, я вернулся на кухню. Она успела переодеться в длинную тонкую футболку и стояла у окна спиной ко мне. Меркнущий свет просвечивал сквозь ткань тонкие линии тела. Только сейчас я осознал, что за все это время мы не проронили ни слова, казалось, звук может разбить защищающий нас купол.

Я не знал, как мог выразить благодарность за сегодняшнее одиночество, голубей, тучи и карапуза, радость встречи и тихое скворчание, поэтому просто обнял ее, но руки инстинктивно занырнули под футболку и стали медленно снимать белые в цветочек трусики. Она напряглась, ожидая продолжения и выгнула спину, почувствовав поцелуй на ягодицах.

Проникая языком в горячую упругую плоть, я переносил капли жидкости снимая их с бедер и перенося в ложбинку между ягодицами, готовя себе плацдарм. Каждый раз она стеснительно вздрагивала, но желание получить еще одно волнительное касание, заставляло забыть совестливые порывы.

Почувствовал нарастающее расслабление я поднялся, успев предотвратить ее желание повернутся и зафиксировал на подоконнике ее руки положив сверху свои.

Она, не ожидая грядущего подвоха, прогнулась, расставив ноги и почувствовав меня между ягодицами напряглась, глядя на меня через темное отражение оконного стекла, я продвинулся немного дальше. Робкие попытки вырваться, давали мне преимущество. Поцелуи в шею успокоили ее. Я не торопился, давая время ей привыкнуть к новым ощущениям. Поняв это, она расслабилась, и я смог отпустить одну руку, обняв ее за грудь. Данный маневр позволил мне продвинутся еще немного. Теперь она опиралась сама, глядя мне в глаза через отражение и, позволяя ласкать себя, тихо стонала, покусывая губы.

Войдя полностью, я немного ослабил хватку, а она, пытаясь ускользнуть, тут же попадала в мертвую хваткую. Я играл с ней, как кот с мышью, ловя в отражении смешанные чувства блаженства и легкой боли, сменяющиеся негодованием от очередного обманного движения.

Я дождался очередного стона, желая войти с ней одно состояние и почувствовал, как остался совсем без сил, отдав себя самого без остатка. Ее тело еще вздрагивало, находясь в состоянии сильного возбуждения и не желая расставаться с ним.

Повернувшись, она отвесила мне оплеуху и, пытаясь изобразить обиду на довольном лице, гордо ушла в комнату, а я довольный проделанной работой, закурил и заглянул в снятую с огня, но все еще скворчащую сковороду.

Она смотрела телевизор, перещелкивая с канала на канал, а я сытый и довольный плюхнулся рядом, так словно делал так уже несколько лет, изо дня в день. В принципе, сфера моей деятельности не поменялась, что вызывало внутренний смех. Меня опять пользуют и кормят.

Словно почувствовав мою улыбку, она повернулась и улыбнулась тоже. Сообщая, что я «прощен», облокотилась на плечо, натянув на ноги плед.

Окружающая тишина, немного разбавленная монотонным телевизором, радовала – это, было то, к чему я привык. Я даже понадеялся, что она немая, это было бы лучшим вариантом, продолжил я игривый внутренний монолог.

Абсолютно не хотелось думать о завтра или вчера, но телефон предательски слал сообщения. «Ты женат»? – сказала она тихим дрожащим голосом. «Нет, - обескураженно ответ я, словно заподозренный в самом ужасном преступлении. – это по работе!»

Она засмеялась, но все же ждала, когда я отвечу.

Царек просто визжал в трубку, требуя, моего немедленного возвращения в НИИ. Я отключил его и, перезвонив матери, сказал спокойным и уверенным голосом: «Угомони своего пса, завтра буду». Остатки вечера были спасены.

Утром я опять проснулся один, вскочил боясь опоздать и увидел рядом с телефоном ключи, лежащие на клочке бумаги с надписью: «До вечера, Нина». В нижнем уголке листа расположилось косое маленькое сердечко. В мою жизнь вернулись имена.

«Сегодня я весь день смотрела на тебя и нетерпеливо ждала вечера, когда корпоратив закончится, а ты, как и обещал, задержишься помочь. Я смогу прикоснуться к тебе. Нежно провести рукой по спине и впиться в момент наивысшего наслаждения. От этой мысли мое дыхание учащается, и приливающая кровь усиливает желание обладать тобой.

Целовать губы, шею, живот спускаясь все ниже и контролируя твои ощущения, быть тобой.

Я готова была прижаться к холодной стене темного коридора, сдаваясь напору рук, проникающих во влажные трусики, но я не могу.

Совесть и жизненный опыт ограничивают меня твоим статусом, остается только мечтать об упругости тела, самостоятельно осуществляя те процессы, которые предназначались тебе», - в очередной раз перечитываю сообщение и поглядываю на нее через весь стол. Она старательно кокетничает с незнакомцем из пятого отдела и не обращает на меня никакого внимания. Я злюсь. Выхожу курить, наблюдая как вытяжка жадно хватает кольца и нервно поглядываю на дверь, ожидая, что они пойдут в глубь опустевшего здания и она обязательно сдастся. Вернется с размазанной помадой и немного растрепанными волосами, попросит сигарету и будет молча курить, а в конце бросит мимолетом: «У тебя красивая жена!».

Она не останется с "пятым отделом" и обязательно найдет себе другую жертву для осуществления того, что предназначалось мне. Я выискиваю его глазами, делаю ставки, зная, что останусь в проигрыше.

Результаты будут оглашены утром в переполненной курилке, где она негромко расскажет подругам о своих приключениях, закончив фразой: «Было неплохо», бросит в урну недокуренную сигарету и пройдет мимо меня, встряхнув копной золотистых волос. Кто-то негромко скажет: «Шлюха!». Разразится спор о зависти и свободе, но я уже не буду их слушать. Сверну в глубь темного коридора, где рядом со светящейся схемой эвакуации находится комната со сваленными в кучу документами, требующими уничтожения. Их жизненный цикл закончился, а наш только начинается.

Я наказываю ее за вчерашние приключения, ощущая запах чужого тела и растягиваю свое удовольствие. Она покорно выполняет мои прихоти, вымаливая прощение. Десять минут до начала рабочего дня, пять, три. Я выхожу первым, а она остается поправить прическу и макияж.

«Доброе утро!», - входит она в зал для совещаний. Окидывает всех строгим взглядом и требует отчеты по проведенным сделкам.