Подразделения Вооруженных сил Украины (ВСУ) попали в ловушку под Волчанском и Часовым Яром (Донецкая народная республика). Как заявил британский военный эксперт Александр Меркурис, украинских боевиков отрезали от снабжения. И они оказались в окружении в так называемых «котлах». При этом ВСУ безуспешно пытаются найти пути для отступления. Но сложившаяся ситуация не оставляет им шансов, есть большая вероятность, что украинские нацисты погибнут, добавил он.
Одну из попыток отряда ВСУ выбраться из ловушки опубликовал телеграм-канал «Операция Z: Военкоры Русской Весны». Как видно на кадрах, боевики несутся на большой скорости на бронетранспортёре MaxxPro у Часова Яра, в это время по ним бьют дроны-камикадзе. При этом БТР проезжает мимо кладбища западной военной техники — по обочинам стоит множество сожженных танков и других машин. «Дорога смерти ВСУ у Часов Яра: американский MaxxPro улепётывает под огнём армии России мимо кладбища НАТОвской техники», — подписан пост с видео.
По данным на утро 1 июня, российские войска практически уничтожили группировку ВСУ на востоке Часова Яра, сообщают на силовые структуры ДНР. Эта территория теперь находится в «серой зоне». «Кто смог — вышел, остальные уничтожены», — добавили источники. При этом российские артиллеристы продолжают огонь по оставшимся подразделениям ВСУ и не дают перебросить на восток города резервы.
В небе у Часов Яра и Клещеевки доминируют дроны спецназа Южного военного округа. Телеграм -канал «Операция Z: Военкоры Русской Весны» со ссылкой на волонтеров сообщает, что операторы беспилотников без остановки бьют по подразделениям ВСУ, в том числе испытывая различные типы «птичек» и боеприпасов. «Во тьме и днём — найдём!», — отметили российские бойцы.
Воздушная тревога
Украина минувшей ночью дважды переживала воздушную тревогу. В последний раз она была объявлена в 8:42 (московское время). Как сообщают местные паблики, в Виннице прогремела серия взрывов, начался пожар на объекте критической инфраструктуры.
Российские войска также нанесли четыре удара по военному аэродрому и другим объектам ВСУ в городе Стрый Львовской. По информации координатора николаевского подполья Сергея Лебедева, эту авиабазу готовили к приему истребителей НАТО F-16. Среди других уничтоженных объектов — склады инженерного батальона, вагоноремонтный завод, где базировалась западная военная техника, и батальон радиотехнической бригады ПВО.
Кроме того, удары пришлись на объекты энергетической инфраструктуры Украины, которые питали военные заводы Украины. Глава Минэнерго страны Герман Галущенко заявил, что речь о Днепропетровской, Ивано-Франковской и Кировоградской областях. Последствия уточняются«, — добавил он.
Серия взрывов прогремела в подконтрольном Киеву городе Запорожье. Там ночью активно работала система ПВО. Атаке подверглись позиции подразделений ВСУ.
Корабль разведки
В порту Одессы удар российских войск пришелся на средний разведывательный корабль и катер ВМС Украины. По данным координатора николаевского подполья Сергея Лебедева, среди военных ВСУ есть погибшие и раненые. Одной из целей был катер «Голая пристань». Он и другие военные корабли были замаскированы под гражданские суда.
Накрыли «Град»
В Харьковской области российские артиллеристы группировки войск «Север» накрыли участок, где ВСУ заряжали реактивную систему залпового огня (РСЗА) БМ-21 «Град». Командир группировки с позывным «Карат» уточнил, что это место расположено на расстоянии в 25 километров. Ее обнаружили разведчики. И спустя всего 3,5 минуты последовал удар.
Камикадзе взял пленных
Отряд ВСУ сдался в плен под Первомайском (ДНР) после атаки своего же дрона-камикадзе. Украинский солдат Юрий Водян рассказал, что его подразделение отправили на штурм. Однако после высадки по ним ударил свой же беспилотник. А командование приказывало «продолжать захватывать точку».
«Мы сидели, заныкались в уголку, и напротив нас раздолбанное окно было, в котором были видны позиции, с которых нас привезли, со стороны Украины. Летел оттуда дрон FPV-камикадзе прямо в нашу сторону, чтобы нас положить всех на месте, и мы приняли решение сдаться», — объяснил военнопленный. По его словам, украинские штурмовики спрятались на втором этаже полуразрушенного строения. А беспилотник ранил старшего группы, который пытался расстрелять дрон из автомата.
Эвакуация из Золочевского
ВСУ готовятся к сдаче поселка Золочевский. Его глава Виктор Коваленко сообщил об эвакуации жителей из этой и соседних территорий. «Мы готовим принудительную эвакуацию семей с детьми из Александровки, Тимофеевки и Возрожденска, если потребуется», — добавил чиновник.
Активные бои
На прошедшей неделе самые активные бои проходили на всех участках фронта — от Харькова до оккупированной ВСУ территории ДНР, рассказал военный эксперт Андрей Марочко. «Серьезно наросли боестолкновения по всем участкам фронтов — начиная от Харькова и заканчивая оккупированной частью Донецкой Народной Республики. Самые жаркие бои проходили у нас в районе Синьковки — это если мы берем север ЛНР. Чуть ниже, в районе Стельмаховки, до сих пор продолжаются очень серьезные боестолкновения. Еще ниже, южнее — это Макеевка, Невский. В районе Невского сейчас тоже идут довольно-таки серьезные бои», — сообщил он. По словам эксперта, несмотря на «резко возросшую интенсивность боев и попытки ВСУ вернуть ранее занимаемые ими позиции», на перечне участков фронта «противник успеха не имеет».
Летом 1918 года на Урале сражались под разными знаменами немцы, китайцы, чехи, венгры, финны, австрийцы, румыны, словаки, корейцы. Кого-то из них называли воинами-интернационалистами, кого-то - интервентами. Все они безжалостно убивали и друг друга, и русских солдат. Но хуже всего приходилось местным жителям. В глухой тайге и красным, и белым постоянно приходилось брать проводников, но при смене власти их безжалостно расстреливали за пособничество врагу...
Командование ВСУ перебросило под Часов Яр иностранных наемников, по данным российских ресурсов, накануне наши десантники столкнулись с иностранцами в бою на южном фланге города.
Под Часовым Яром появились французские и немецкие наемники, причем не простые искатели приключений, а профессиональные и высокомотивированные бойцы. Как предполагают российские эксперты, речь идет о военнослужащих стран НАТО, выступающих под видом наемников.
Согласно имеющейся информации, накануне на территории лесничества с южного фланга города российские десантники в бою сошлись с этими самыми иностранными наемниками и нанесли им поражение. В западной прессе скоро появится сообщение о падении очередного вертолета или сходе лавины в горах, под которую попадет почти целое отделение военнослужащих НАТО, решившее «покататься на лыжах».
Точной информации нет, но предполагается, что речь может идти о военнослужащих французского Иностранного легиона, прибывших на Украину примерно месяц назад и базировавшихся в Славянске. Тогда речь шла о примерно ста военных, большая часть из которых была артиллеристами и военными инженерами. Не исключено, что за прошедшее время на Украину были переброшены дополнительные силы.
Со своей стороны отметим, что ни подтвердить, ни опровергнуть данную информацию мы не можем, но подчеркнем, что поступила она от заслуживающих доверия российских ресурсов. Официальных сообщений от российского Минобороны ждать не нужно, военные никаких комментариев не дают.
Купянское направление остается одним из самых напряженных в зоне СВО. Наши бойцы постепенно вгрызаются в оборону противника, который хоть изрядно выдохся, но резервы еще имеет. В этих условиях очень важную роль для успеха штурмовиков играет артиллерия. 23-летний артиллерист с позывным «Буря» из отряда «Шторм», которому довелось повоевать на этом участке фронта и вернуться домой, рассказал «МК» о боях, противнике и о наших героях, которые еще недавно даже не помышляли о том, что придется штурмовать окопы противника или наводить грозные орудия.
— В 2017–2018 гг. проходил срочную службу. Служил в артиллерийской бригаде в Калининграде. Уволился и забыл о том, что такое военная служба. Не представлял и не видел себя военным. Все резко изменилось в феврале 2022 года, когда прочел новость о том, что Россия начала специальную операцию на Украине. Я с самого начала понимал цели, понимал, для чего это делается.
— И сразу отправился в военкомат?
— Нет, это произошло позже. 21 сентября 2022 года в стране была объявлена частичная военная мобилизация. В тот же день, в пять утра, мне принесли повестку. Но тогда я не проживал по месту жительства. Позвонил маме, спросил, принесли ли повестку. Я понимал, что у меня такая военно-учетная специальность, что меня в первую очередь призовут — я старший наводчик артиллерийских орудий.
Мама сказала, что не принесли. Но голос у нее дрожал, и я понимал, что что-то не так. Позвонил на следующий день, и она призналась, что повестка есть. Не раздумывая я пошел к директору — тогда я работал в спортивном магазине, объяснил ситуацию. Меня отпустили, оставив за мной рабочее место. Не было сомнений — идти или нет, потому что поддерживал эту тему с самого начала. В общем, получил вторую повестку с явкой 26 сентября.
Со мной отбор проходили человек 200. Забрали только 50. Я попал в число «избранных». Уехал в учебку во Владимирской области. Пробыл там 2–3 недели. 14 октября я уже заехал «за ленту».
— В какое подразделение попал?
— Попал в артиллерийский дивизион, потому что срочную службу проходил в артиллерии. Наш полк был предназначен для подготовки пополнения, чтобы восполнять потери в боевых частях. Так в итоге и произошло — меня перевели в артиллерийский взвод штурмового отряда. Тогда штурмовые бригады были нововведением, которое позаимствовали у «Вагнера». Так я оказался в штате такой бригады отряда «Шторм».
— Первые ощущения «за лентой» помнишь?
— Когда приехали «за ноль», на Купянское направление, мы были совсем зелеными, ничего не понимали. Выстрелы наших гаубиц, которые стояли в 10–15 километрах от нас, мы воспринимали как боевые действия. Со временем адаптировались, стали различать звуки орудий — что такое прилет, а что, наоборот, выход, какое орудие стреляет — свое или чужое, какой калибр.
— Помнишь свое боевое крещение?
— Конечно. В этом плане нам сильно повезло — проходили боевое крещение постепенно. Но прошлый Новый год забыть сложно — три часа мордой в земле, под обстрелом танков. Было весело... Наверное, этот эпизод можно назвать боевым крещением. После него страх как таковой пропал.
— Это был первый бой?
— В артиллерийском подразделении понятие «первый бой» очень размыто. Что такое бой? Это или мы стреляем, или по нам. В таком случае первый бой, да, когда 31 декабря от противника прилетало.
— А когда первый раз работал по противнику?
— Нас только перекинули в «Шторм» и отправили получать самоходки 2С1 «Гвоздика». Нам их передали, мы их полностью привели в боевое состояние и уехали «за ноль». Это был конец января. Вот тогда мы впервые постреляли. Ощущения были фантастические. Еще вчера я — 23-летний сотрудник спортивного магазина, а сегодня жму на рычаг спусковой, которая отправляет снаряд в сторону противника. Сейчас это уже рутина, потому что мы отстреливаем очень и очень много.
«МЫ СНАЧАЛА НЕМНОГО АТАКУЕМ И ЖДЕМ, КОГДА ПРОТИВНИК ПОЙДЕТ В КОНТРАТАКУ, И В ЭТОТ САМЫЙ МОМЕНТ ПЕРЕМАЛЫВАЕМ ЕГО». ФОТО: MIL.RU
Синьковка–Купянск–Харьков...
— Какой была обстановка на вашем направлении?
— Месяца два назад снаряды, можно сказать, поперли, их у нас очень много. Буквально каждый день отстреливали по 50–100 снарядов, поражали массу целей. Как мне кажется, выработана определенная тактика. Скажем, есть опорный пункт, который удерживают ВСУ и который пытаются штурмовать наши подразделения. Мы сначала немного его атакуем и ждем, когда противник пойдет в контратаку, и в этот самый момент мы его перемалываем. Наш взвод — это лезвие «мясорубки». Отстреливаем очень много, поражаем много, всеми видами снарядов. Мы на хорошем счету, и нам есть чем гордиться.
— На этом направлении уже несколько месяцев горячо...
— Когда началось наше постепенное наступление по всем фронтам — в Авдеевке, на Запорожском направлении, у нас, на Купянском, тоже все зашевелилось. Кто-то запустил «утку», что стоит задача освободить Купянск до нового года. Мы понимали, что это бред — до нового года это сделать невозможно. Мы еще Синьковку не освободили, от которой зависит дальнейшее продвижение.
— Почему так выбивать сложно ВСУ из сел — это же не города?
— Село действительно маленькое. Любое село, за которое идут ожесточенные бои, оно, как правило, всегда маленькое. И его почему-то ВСУ держат всеми правдами и неправдами. Оно, как правило, все перекопано — там полно окопов, бункеров, залитых бетоном по евростандарту блиндажей. И вот по нему начинают работать артиллерия, авиация, «Солнцепеки», FPV-дроны — выбивают по чайной ложке...
Синьковка — это как раз тот опорный пункт, с которого уже можно будет начать наступление на Купянск. Оттуда до Купянска совсем близко. Каждый день Синьковку штурмовали.
— Что из себя противник представляет?
— Могу сказать, что за последние полгода противник очень устал, выдохся. И это хорошо заметно. Западная помощь уже не та. Моральный настрой падает ниже некуда. Еще полгода назад было много новостей о том, что многие в плен сдаются, потому что боевой дух в ВСУ никакой. Но по шапке при этом они нам давали будь здоров.
Во-первых, у них были кассетные боеприпасы. Они могли тогда десять кассетных снарядов запустить по одному нашему солдату — им вообще было все равно, сколько стрелять, — боеприпасов не жалели. Теперь же чувствуется, что у противника снарядный голод, нет желания идти в наступление, нет желания держать оборону.
Единственное, в чем у них нет недостатка, так это FPV-дроны. Им их довольно много подвезли, летают — тьма-тьмущая. Мою самоходку сожгли — в нее пять дронов прилетело, «Урал» наш пострадал, несильно, но все-таки. Но в целом противник очень устал, и мы это видели.
— По каким признакам это заметно?
— Еще не так давно мы постоянно меняли позиции — могли сделать два выстрела, и по нам начинали долбить со страшной силой. Последние три месяца работали внаглую, с одной позиции. Потому что обратно ничего не прилетало. Нечем им стрелять, похоже, что они боятся или отодвигают линию боевого соприкосновения, чтобы мы их не достали. Но тогда и они достать не могут...
— А у нас как дела с дронами?
— Контрбатарейная борьба очень хорошо начала работать, и наши «Орланы» постоянно в воздухе. Месяца полтора назад было ощущение, что наш «Орлан» вообще никогда не садится. Сутками с него координаты целей приходили — мы только и делали, что стреляли. Это принесло свои плоды.
— Западная техника сильно отличается от нашей?
— Взрывается одинаково. У меня нет знакомого украинца из ВСУ, который мог бы рассказать, как ведет себя CAESAR (французская самоходная артиллерийская установка. — «МК») или Paladin (американская самоходная артиллерийская гаубица калибра 155 мм. — «МК»). Но я вижу, что есть немало претензий к западной технике, так как она не рассчитана на длительную эксплуатацию. Если брать те же CAESAR, Paladin, гаубицы М777, то их стволы уже все изношены. Настолько невообразимые «настрелы», что технику после этого просто невозможно эксплуатировать.
Даже на более выносливых советских гаубицах, а у них ресурсы стволов достаточно большие, уже один-два раза мы меняли стволы. А у западной техники менять никто ничего не будет, потому что это очень дорого. Например, М777 очень капризна к перегреву ствола. Если заниматься темповой стрельбой, ствол начинает просто вести, и из него уже никуда не попадешь — пушка идет в утиль. А менять ствол невероятно дорого и нерентабельно.
— На 99% это быт, его же надо обустроить. Солдаты воюют и строят. Мы как штурмовое подразделение часто перемещаемся, и наш взвод тоже кочует. Каждый месяц мы переезжали. Поэтому самое тяжелое — это оборудование новых позиций. Чаще всего это приходится делать в непогоду. Луганская область славится своими нескончаемыми дождями. По большей части физически тяжело. Что касается морального состояния — лично у меня проблем за последний год вообще никаких. Наверное, потому что я четко понимаю, зачем я там и что я делаю.
— Наверное, тем, кто привык к комфорту, особенно сложно...
— Есть чего бояться. Просто нужно сразу принять, что с этим ничего не сделаешь. Если не хочешь спать на земле — вырой и оборудуй себе что-нибудь подходящее. Если не хочется спать под дождем — веток нарви, оборудуй лежанку. Просто у тебя нет выбора, надо смириться с ситуацией. Если говорят: копай под обстрелом — значит, ты идешь и копаешь. Если говорят: «Завтра переезжаем на полкилометра», а у тебя уже полностью оборудована позиция — от огневых до кухни все выкопано, то не спрашиваешь зачем, а просто берешь вещи и снова переезжаешь, и снова роешь под дождем. Наслаждение...
— Ты говоришь, что физически тяжело. А возрастных солдат много?
— Мобилизованные — это по большей части молодые пацаны. Но сейчас очень много добровольцев — их просто тьма, они едут и едут. У моих родителей есть небольшой волонтерский штаб, и они сотрудничают с соседними штабами, покрупнее. Отец ездит в эти штабы, отвозит маскировочные сети, что-то забирает. И каждый раз становится свидетелем, как там собирают в дорогу по нескольку человек, отправляют добровольцами. Мы на фронте встречаем много. У них средний возраст побольше. Молодых добровольцев не очень много.
— На видео с «нуля», с передка, часто видно на позициях ВСУ много трупов. К этому вообще можно привыкнуть?
— Трупов на украинских позициях тьма. Их не забирают, и они лежат по полгода. Есть такой участок фронта, он не двигается уже, наверное, год, может, даже больше. Труп обычному человеку увидеть — это стресс невыносимый. А там настолько привыкаешь, что спотыкаешься и просто идешь дальше.
— «За ленточкой» меняется отношение к жизни и смерти?
— Конечно, меняется. Особенно когда тебе четко дали понять, что в случае чего жизнь нужно будет отдать... Меняется отношение к жизни и своей, и своих товарищей.
— После фронта тяжело адаптироваться к мирной жизни?
— Первые четыре дня приходил в себя, не понимал, где нахожусь. Но потом привыкаешь. Дом вспоминается, что когда-то была классная, довольно интересная мирная жизнь. В то же время чувствуешь себя как будто не в своей тарелке... Со многими друзьями перестал общаться. Просто разговаривать не о чем.
«Дед» — 22
— Тебе всего 23 года, а награды есть?
— Да. Медаль «За воинскую доблесть» I степени. И еще представлен к Георгиевскому кресту. Пока не получил.
Первая награда — за бои в поселке Новосельское. Мы как раз работали со своим отрядом там в августе 2023 года. Пехота штурмовала, бронегруппа, и мы, артиллерия, их поддерживали. К Георгиевскому кресту представлен тоже за бои, в которых мы поддерживали пехоту. Помню, тогда били по всему подряд, на ходу попали в украинский танк Т-62 «Булат».
— Можешь вспомнить поступок сослуживцев, который ты бы назвал героическим?
— В наш отряд где-то весной, наверное, начали поступать зэки. В одной из рот «Z» был мужичок с позывным «Дед». В начале августа мы штурмовали село. Там всего четыре или пять улиц. Мы уже освободили, по-моему, третью улицу и на ней закрепились. А «Дед», так как все перемещения, заходы в основном ночью происходили, перепутал третью улицу с четвертой и пришел в первый дом, где находился противник. Он один ликвидировал двух боевиков. Одного пристрелил наглухо, второго «затрехсотил» (ранил. — «МК»). В итоге «Дед» сутки или даже двое держал оборону один, в этом доме ждал, когда зайдут наши пацаны. С собой у него был только автомат Калашникова.
То есть оборудовал себе точку. У нас была связь, и мы слышали его в эфире. Каждый промежуток времени — опрос наблюдательных точек. Условное обозначение, что все хорошо, например, «22». И вот в эфире слышим: «Наблюдательный пункт 3 — 22», «наблюдательный пункт 2 — 22»... «Дед» — 22». Когда все закончилось и нас вывели на переформирование, мы подходили, жали ему руку со словами: «Дед» красава!»