Цель православной аскетики
Есть два основных недоразумения в нашем представлении об аскетике. Первое – это то, что в ней все «изобретено монахами», а не завещано Апостолами, а второе, что в ней проповедуется презрение к человеческому телу. Недавно один верующий сказал мне: «Я принимаю христианство, но зачем же зарывать себя в землю?»
Тут дело, конечно, не в академическом споре. Мы живем не в эпоху «религиозно-философских собраний», а в более серьезное время – окончательного определения себя или как христиан, или как не христиан. Мир страдает от оскудения любви. Отцы учили, что воздержанием человек борется со своей гордостью и самолюбием, – с неразумной любовью к самому себе, т.е. с силой, противоборствующей смирению и любви к людям. «Телесные труды (подвига воздержания) приводят душу к смирению, – пишет св. авва Дорофей, – потому что душа состраждет телу и соучаствует во всем, что делается в теле. (Так) как труд телесный смиряет тело, то вместе с ним смиряется и душа» (Д (Добротолюбие) II – 607). Смирях постом душу мою (Пс. 34:13), – читаем мы в псалме.
«Самолюбие есть неразумная любовь к телу, – говорил св. Максим Исповедник. Кто (эту) мать страстей отвергнет, тот, при помощи Божией, удобно отложит и все другие страсти: гнев, печаль, злопамятство и прочие (Д III, 188, 178).
Чтобы не иссякла любовь к другим, чтобы через победу над гневом, гордостью выйти на дорогу любви к людям, – человек должен уменьшить свою любовь к себе, должен надеть на себя узду воздержания. Невоздержание есть прямой источник увеличения холода в мире. Как сказано в Евангелии: по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь (Мф. 24:12).
Все свое учение о подвиге воздержания Отцы взяли из Слова Божия. Вот некоторые выписки Апостольских откровений, положенных Отцами в основу аскетики:
Плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы (Гал. 5:17).
Все подвижники воздерживаются от всего. Усмиряю и порабощаю тело мое (1Кор. 9:25, 27).
Помышления плотские суть вражда против Бога, ибо закону Божию не покоряются, да и не могут (Рим. 8:7).
Царство Божие не пища и питие (Рим. 14:17).
Не живет во мне, т.е. в плоти моей, доброе потому, что желание добра (есть) во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброе, которое хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. По внутреннему человеку нахожу удовольствие в Законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7:18–19, 22–24).
Так что «тело смерти» не придумано монахами, и всякий, кто честно хочет принять чистое Апостольское христианство, неизбежно должен принять и монахов, в совершенной точности повторяющих учение Апостолов. Эта точность повторения ясно осознавалась Отцами.
«Кто хочет, – пишет св. Исаак Сирин, – чтобы вселился в него Господь, тот принуждает тело свое служить Господу, работать в заповедях Духа, написанных у Апостолов, и хранить душу свою от дел плотских, описанных Апостолом (Гал. 5)» (Д II – 653).
Принимая Апостольское христианство, приходится не возражать против учения аскетики о «теле смерти» (Рим. 7:24).
В освобождении души из неестественной для нее тюрьмы страстей, чтобы она могла свободно и легко идти за своим Учителем и Богом, Отцы видели одно из двух основных значений подвига воздержания.
«Страсти, возобладая умом, – пишет преп. Максим Исповедник, – привязывают его к вещественным предметам и, отлучив от Бога, заставляют заниматься ими». «Страсть есть неестественное движение души, или по неосмысленной любви, или по безрассудной ненависти». «Ум, обращаясь к видимому, естественно (т.е. должностно) понимает вещи при посредстве чувств. Ни ум, ни естественное понимание вещей, ни вещи, ни чувства, – не суть зло: ибо то суть все Божии создания. Что же тут злое? Очевидно, что страсть, прицепляющаяся к пониманию вещей естественному. Она может не иметь места... ежели ум бодрствует» (он же). «Не пища зло, но чревоугодие; не деторождение, а блуд; не деньги, а сребролюбие; не слава, а тщеславие... В сущем нет ничего злого, кроме злоупотребления, которое от нерадения ума» (он же). Естественные пожелания и удовольствия не подвергают укору тех, кто испытывает их, так как они суть необходимые следствия устроения нашего естества. Ибо естественное доставляет нам, и помимо воли нашей, удовольствие, ...пища и питие и сон... Все такое уместно... в разумных пределах, не допускающих, чтобы он подвергся чрез то рабству». «Вся брань против демонов состоит в том, чтобы отделить страсти от мыслей. Отделяем же посредством духовной любви и воздержания» (он же, Д III – 193, 196, 213, 219, 220, 289).
Вот ясное изложение основы подвига воздержания, данное одним из величайших Святых. Тело смерти, о котором писал Апостол, есть, по учению Отцов, совокупность страстей, держащих душу в неестественном рабстве. Задача заключается в том, чтобы освободить ее через подвиг.
Но освобождая ее, мы одновременно освобождаем и тело. Тут мы подходим ко второй, очень важной стороне аскетики. Продолжая откровения Апостолов, Отцы оставили нам учение о том, что подвиг так называемого «умерщвления тела» имеет целью не только освободить душу, но и сделать наше тело достойным божественной вечности.
Свою задачу аскетика видит в том, чтобы научить человека отделить страсти не только от мыслей, но и от тела, для того чтобы то и другое – и тело и душа человека – сделались подобными вечной душе и вечному телу своего Учителя. «Если человек, – пишет преп. авва Исаия, – не восподвизается, даже до смерти, сделать свое тело таким, какое носил возлюбленный Иисус, то не сретит Его с радостью» (Д I – 423).
Поскольку приходится, к своему удивлению, сталкиваться очень часто с полным незнанием этой стороны христианства, я приведу еще несколько выписок.
«Изводя на подвиг кающегося, – говорит Антоний Великий, – Дух Божий подает ему Свои утешения и научает его не возвращаться вспять... Для этого он открывает очи души и дает ей узреть красоту чистоты, достигаемой трудами покаяния, и чрез это возгревает в ней рвение к совершенному очищению себя вместе с телом, так чтобы оба (и душа и тело) стали одно по чистоте. Ибо в этом цель обучительного руководства Духа Святого, чтобы совершенно очистить их и возвесть их в то первобытное состояние, в котором находились они до падения... Тогда тело станет во всем покорствовать велениям ума, который будет властно ограничивать его в пище и питии и сне и всяком другом действии, постоянно научаясь от Духа Святого, по примеру Апостола Павла умерщвлять тело свое и порабощать... Таким образом все тело навыкает всякому добру и, подчиняясь власти Святого Духа, так изменяется, что наконец становится в некоторой мере причастным тех свойств духовного тела, какие имеет оно получить в воскресении праведных» (Д I – 24, 26).
Эта цель подвига непосредственно вытекает из догмата о воскресении мертвых. Именно знание о вечном достоинстве тела заставляет человека спешить приготовить его к божественному уделу. Перед великими праздниками тщательно чистят и убирают дом.
«Кто верует, что тело его воскреснет, тот заботится очистить его от осквернения» (преп. Ефрем Сирин, Д II – 487).
«Позаботься о своем теле, как о храме Божием. Позаботься о нем: оно должно воскреснуть, а ты должен дать отчет Богу, что сделал ты со своим телом. Сколько заботишься об уврачевании тела, когда оно заболит, столько позаботься о том, чтоб приготовить его к воскресению очищением от всех страстей» (преп. авва Исаия, От. 232).
«За воскресением души, которое есть возвращение ее к Богу через исполнение Божественных заповедей, воскресение тела после последует, когда оно опять соединится с душою... Пожившие здесь по Богу... в воскресение возьмут и тело к Богу» (св. Григорий Палама, Д V – 280).
«Всякая душа, верою и тщанием о всех добродетелях еще здесь сподобившаяся облещись во Христа в силе и удостоверительно, сподобляется всегда получать существенное ведение небесных тайн... В день же воскресения тело, в силу того же славного образа, спрославится душе и Духом восхищено будет в сретение Господа на воздухе, соделавшись сообразным телу славы Его» (прп. Макарий Великий, Д V – 451).
«Эти же самые тела восстанут тогда, но только они сделаются нетленными, бессмертными и славными... А в том, что сказано: плоть и кровь Царствия Божия не наследят, ниже тление нетления (1Кор. 15:50), (то) под плотию и кровию разумеется нечистота, лукавство и вожделение» (преп. Варсонофий Великий, В – 421, 423). «Земно будет тело нетленное, без мокрот однако же и дебелости, быв неизреченно претворено из душевного в духовное, так что будет и перстно и небесно. Каким создано было оно в начале, таким и воскреснет, да сообразно будет образу Сына Человеческого по всецелому причастию обожения» (св. Григорий Синаит, Д V – 206).
«Седалище страстей, опора их и орудие – это тело, когда душа не исполнена Духа. Исполненная духом Божиим душа вооружается против страстей и изгоняет их из тела... Тело воскреснет то же (таким же), так что всякий признает то тело, в каком воскреснет, своим собственным телом, тем самым, которое носил, живя прежде; но оно будет обладать совсем другими качествами. Оно будет то же, да не то же» (свт. Феофан Затворник, Ф 1–581).
Если учение о духовном очищении тела основано на догмате о воскресении мертвых, то этот догмат, в свою очередь, имеет своим основанием догмат о воскресении и вознесении человеческого тела Спасителя. Для того-то и нужно было в эпоху вселенских соборов отстоять действительность человеческой природы Спасителя, чтобы на ней, воскресшей и превознесенной превыше всякого начальства и власти и силы (Еф. 1:21) утвердить реальность спасения Им всего естества человека, – и тела его и души – утвердить незыблемую веру в благодатно обожествляемую вечность спасаемых Христом людей.
Больше того, взаимная связь этих двух событий настолько велика и незыблема, что в христианском сознании утверждение второго есть одновременно утверждение и первого, или отрицание второго, т.е. будущего воскресения человеческих тел, есть одновременно отрицание реальности первого, т.е. воскресения человеческого тела Спасителя. Апостол говорит, что если допустить, что не будет воскресения мертвых тел, то это будет означать, что не было и воскресения Христова: Если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес (1Кор. 15:13, 16). Апостол дважды повторяет эту фразу, так как в этом предположении упразднение всего христианства. Ведь в том, что душа бессмертна, никакие еретики в эпоху Апостольского послания не сомневались, и все обличение 15-й главы 1 Послания к Коринфянам направлено именно на сомнения в воскресении тел. Еретики учили, что воскресение надо понимать аллегорически, как очищение души, как ее «воскресение от греха». «Такое учение, – пишет свт. Феофан Затворник, – внушал им бес. Ибо если бы поверили, что нет воскресения тел, то он мало-помалу убедил бы, что и Христос не воскрес» (Ф 1–524).
Учением о воскресении тела наполнена вся святоотеческая письменность, так как отказ от него, или умаление его в иллюзорность, означает отказ от воскресения Христова и, тем самым, от Его Голгофы, от Его страданий, от Его крови. Если не будет воскресения тел, или оно аллегорично, то такой же аллегорией было не только воскресение Господа, но и те капли крови, которые стекали на Его лицо. А Отцы-подвижники скорее отказались бы от своего бессмертия, чем от того, чтобы о них забыть. Прильпни язык мой гортани моему, аще забуду тебе, Иерусалиме (Пс. 136:6, 5).
Реальность любви человека к его распятому Богу сметает с пути своего всю демонскую ложь о призрачности или аллегоричности как Голгофы, так и Воскресения. На них – действительно бывших – человек утверждает и себя самого, и тоже не призрачного, а живого, единственного и реального, страдающего в подвиге духовного рождения и уже оживающего в предвоскресении, идущего по этой грешной, но тоже реальной и единственной земле – в России, Франции или Египте – в поисках святой правды Божией. Голгофа и Воскресение человеческого тела Бога, а вслед за ним и уподобление Ему, страдание в подвиге и совоскресение человека – факт, не только совершенно реальный, но и единственный, неповторимый и не требующий повторения: им покрыта вся творческая нужда мироздания. Человек после Воскресения Христова уже не нуждается в перевоплощениях, так как в воплотившемся Боге ему открыта вся возможность воплотившегося бытия.
На эту высочайшую надежду указывает учение христианства о Воскресении Христовом и тем самым о реальности воскресения тел, и именно через него любовь человека к Богу, переставая быть отвлеченностью, становится еще более личной любовью навсегда обрадованного сердца и ума: Бог принимает не призрак человека, а его теплого и живого.
Преподобный Иосиф Исихаст со своей афонской братией-учениками (Ефрем Филофейский-Аризонский, Арсений Пещерник, Иосиф Ватопедский, Харалампий Дионисиатский).
Для понимания Отцов-подвижников очень важно то, что свою веру в воскресение тел они основывали не только на догмате о воскресении и вознесении тела Спасителя, и не только на ясном учении Апостола Павла, но и на личном опыте предвоскресения своих тел.
Из книги "Путь отцов". Фудель С.И.
P.S.
✒️ Я перестал отвечать здесь на комментарии к своим постам. На все ваши вопросы или пожелания, отвечу в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на «Пикабу». Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Предлагаю Вашему вниманию прежде опубликованный материал:
📃 Серия постов: Семья и дети
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Диалоги неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие
Молитва защитит Белгород лучше всякого ПВО. Священник плохого не посоветует
Протоиерей и ведущий телеканала «Царьград» Андрей Ткачев обвинил жителей Белгорода в недостаточно усердных молитвах под обстрелами. Фрагмент выступления опубликован на странице священнослужителя во «ВКонтакте».
На видео Ткачев утверждает, что во время атак со стороны Украины белгородцы не вспоминают заступника города и не обращают к нему свои молитвы. «Белгород (...) должен с утра до вечера молиться Иоасафу Белгородскому», — заявляет он.
Вечерняя молитва
Из телеграм-канала «Всегда котов!»: https://t.me/vsegdakote/1696
Молитва о всех кто это читает
Провоглашаю восстановление твоей жизни разрушаю всякое слово и мысль направленное против тебя и твоего рода ставлю защиту крови Иисуса . Кровь Его на нас. И провозглашаю Второзаконие 28 о благословении да исполняться.Пусть обеспечение придет отвсюдуВо имя Иисуса Христа аминь
Можно ли прожить счастливую жизнь без Бога?
Можно. Есть люди, которые совершенно не знают Бога и проживают счастливую жизнь. Ну как без Бога? Бог над ними все равно есть, но они лично живут без Бога.
Можно ли быть порядочным, добрым человеком без Бога? Тоже можно. Очень много порядочных, добрых, честных, справедливых неверующих людей. Но опять же, все равно над ними Бог. Просто они без Бога.
Но без Бога нельзя стать святым, познать духовный мир. Можно прожить ограниченно, в формате материальной жизни, прожить, умереть и пропасть, как какая-то букашка, которая ползет и даже не подозревает, что Бог есть. Проползла свой жизненный путь и засохла. А человеку дана возможность выйти за границы своей ограниченности.
Все может на земле наскучить, всему есть границы. Человек может насладиться богатством, любым увлечением, дружбой. Человек может насытиться даже пением соловья. А вот в Боге — и ненасытность, и бесконечность.
Бог познается не в добрых делах и даже не в выполнении заповедей. Бог познается только в молитве. Некоторые думают, что деланием добрых дел они открывают себе Бога. Но опять же, были какие-нибудь коммунисты-атеисты, которые знали о добрых делах. Есть люди других религий, которые имеют доброделание, нравственный закон. Но они не знают Бога. Нельзя, только ведя благочестивую жизнь, познать Бога. Бог познается не как теория, не как философия, а очень определенно — и это не происходит никаким другим образом, кроме молитвы. Все остальное — это рассуждение о Боге, мечты о Боге, разговоры о Боге. В сущности, молитвой отцы называют именно молитву Иисусову, все же остальное — псалмопением, как то: чтение Псалтири, канонов и акафистов.
Псалмопение может быть подготовительной фазой перед молитвой Иисусовой, настройкой души на духовный лад. Но в связи со сложностью, повествовательностью текста оно мешает человеку войти в состояние безо́бразного мышления, которое необходимо для внимательной молитвы. Молитва Иисусова, в отличие от псалмопения, движется не поступательно вперед, а по кругу, не выходя из простой короткой формы, которая сменяет одна другую, одну и ту же: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Что позволяет подвижнику во время молитвы уходить от логического, сложного мышления в область простого и точного.
Это не дается легко и быстро. У некоторых это занимает годы, у других — десятилетия, даже при соблюдении главного условия постоянства. Кстати, постоянство, несмотря ни на что, и есть одно из самых главных качеств смирения. То есть когда человек определился со своей целью (Бог), он не сходит с заданного пути ни при каких условиях, даже если у него 10 лет ничего не получается, но он не отчаивается, не расстраивается, не опускает руки и все делает и делает свое дело. И это дает потрясающий результат. Человек научается науке смирения — то есть в том числе быть мирным, несмотря ни на что. Это главное условие молитвы, ее фундамент — смирение. Неслучайно Господь сказал: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:3). Нищие духом, смиренные, наследуют
Царство Небесное, значит, обретут молитву, как принцип Боговидения.
Можно сказать, что смирение неотделимо от состояния молитвы. Держа внимательную молитву, подвижник подобен канатоходцу: чуть вправо или влево — и потерял опору. Он должен быть очень чутким, гибким, мягким. Это позволяет ему не испугаться, не сорваться эмоционально. Равновесие в теле, в душе, а иначе — падение.
Ни терпение, ни смирение, ни внимание не достигаются усилием воли, только долгим опытом делания, несмотря ни на что. Поэтому в науке Иисусовой молитвы очень важную роль святые отцы отдавали количеству, которое со временем через науку смирения переходит в качество. И неслучайно первым этапом молитвы Иисусовой они определили молитву словесную. То есть когда подвижник занимает максимальную область своего духовного пространства сначала просто произнесением этой молитвы. Со временем это произнесение становится непрестанным.
Когда человек делает одно и то же много раз, это переходит в привычку. Как часто мы говорим: «Привычка — вторая натура». Привычное мы делаем уже бессознательно, интуитивно. Но это уже делание, если наряду со словесной формой мы будем постепенно стараться держать внимание в словах молитвы, не вдумываясь в глубокий смысл. Наша интуиция перейдет из бессознательного в сознательное, умное. Мы станем привыкать к состоянию молитвы, оставаясь в нем дольше и дольше. Именно к состоянию. От говорения — к состоянию.
P.S.
✒️ Я перестал отвечать здесь на комментарии. На все ваши вопросы или пожелания, отвечу в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на «Пикабу». Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Предлагаю Вашему вниманию прежде опубликованный материал:
📃 Серия постов: Семья и дети
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Диалоги неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие