Лев Толстой и стоики о теле и душе (внутреннем и внешнем)
Давайте прочтем несколько размышлений Льва Николаевича из главы "Жизнь человека не в теле, а в душе", сборника "Путь жизни". Он пишет:
5
Нет такого крепкого и здорового тела, которое никогда не болело бы: нет таких богатств, которые бы не пропадали; нет такой власти, которая не кончалась бы. Все это непрочно. Если человек положит жизнь свою в том, чтобы быть здоровым, богатым, важным человеком, если даже он и получит то, чего добивается, он все-таки будет беспокоиться, бояться и огорчаться, потому что будет видеть, как все то, во что он положил жизнь, уходит от него, будет видеть, что он сам понемногу стареется и приближается к смерти.
7
Делай то, чего хочет от тебя твое тело: добивайся славы, почестей, богатства, и жизнь твоя будет адом. Делай то, что хочет от тебя дух, живущий в тебе: добивайся смирения, милосердия, любви, и тебе не нужно будет никакого рая. Рай будет в душе твоей.
10
Как только почувствуешь страсть, похоть, страх, злобу, вспомни, кто ты: вспомни, что ты не тело, а душа, и тотчас же затихнет то, что взволновало тебя.
А что же говорили по этому поводу античные философы-стоики? Давайте вспомним 23-е письмо Луция Сенеки:
Все, чем тешится чернь, дает наслаждение слабое и поверхностное, всякая радость, если она приходит извне, лишена прочной основы. Зато та, о которой я говорю и к которой пытаюсь привести тебя, нерушима и необъятна изнутри. Прошу тебя, милый Луцилий, сделай то, что только и может дать тебе счастье: отбрось и растопчи все, что блестит снаружи, что можно получить из чужих рук, стремись к истинному благу и радуйся лишь тому, что твое.
<…> Запомни, что тело, хоть без него и не обойтись, для нас более необходимо, чем важно; наслаждения, доставляемые им, пусты и мимолетны, за ними следует раскаянье, а если их не обуздывать строгим воздержанием, они обратятся в свою противоположность. Я говорю так: наслаждение стоит на краю откоса и скатится к страданию, если не соблюсти меры, а соблюсти ее в том, что кажется благом, очень трудно. Только жадность к истинному благу безопасна.
<...> «Но что это такое, — спросишь ты, — и откуда берется?» — Я отвечу: его дают чистая совесть, честные намерения, правильные поступки, презрение к случайному, ровный ход спокойной жизни, катящейся по одной колее.
Или, например, первое размышление из Энхиридиона, с которого начинает Эпиктет:
Из существующих вещей одни находятся в нашей власти, другие нет. В нашей власти мнение, стремление, желание, уклонение — одним словом все, что является нашим. Вне пределов нашей власти — наше тело, имущество, доброе имя, государственная карьера, одним словом — все, что не наше.
<...> Итак, помни: если ты станешь рабское по природе считать свободным, а чужое своим, то будешь терпеть затруднения, горе, потрясения, начнешь винить богов и людей. Но если ты будешь только свое считать своим, а чужое, как оно и есть на самом деле, чужим, никто и никогда не сможет тебя принудить, никто не сможет тебе препятствовать, а ты не станешь никого порицать, не будешь никого винить, ничего не совершишь против своей воли, никто не причинит тебе вреда. У тебя не будет врагов, ибо ты неуязвим.
Интеллигенция всех времен произрастала из античной мудрости!
Лев Толстой
5_9. О следовании философии
Не следует ни негодовать, ни унывать, ни разочаровываться, если тебе не вполне удается во всем действовать согласно правильным основоположениям. Пусть ты потерпел неудачу, всё же нужно вновь вернуться к тому же, быть довольным, если в большинстве случаев ты поступаешь достойно человека, и любить то, к чему ты возвращаешься. К философии следует возвращаться, не как ребёнок к своему дядьке, но как страдающие глазами к своим лекарствам, губке или яйцу, другие - к целебной мази или водяному душу. Тогда легко тебе будет повиноваться разуму и ты найдешь в нем свое успокоение.
Помни же, что философия желает того же, что и твоя природа; ты же желаешь и другого, несогласного с твоей природой. Но что более привлекательно? Разве наслаждение не сбивает нас на ложный путь именно благодаря тому, что кажется (воспринимается) таковым? Вникни, однако, не будут ли более привлекательны великодушие, свобода, простота, праведность, благочестие. А что привлекательнее самого разумения, если под ним понимать способность соображения и познания, счастливо преодолевающую все препятствия?
Марк Аврелий в данном размышлении напоминает нам, что желаемое расходится с действительным порой сильнее, чем нам хотелось бы.
Не всегда удается следовать правилам, моральным принципам или, например, сохранять самообладание, потому что это ежесекундный тяжелый труд. Однако, всегда возможно и необходимо стремление к ним, к наилучшему. Не нужно расстраиваться, разочаровываться или опускать руки, если ты поступил не так, как наказывал себе поступать, и мучить себя мыслями о том, как могла бы обернуться ситуация, если бы её удалось переиграть. Ошибки прошлого должны оставаться в прошлом.
"Пусть ты потерпел неудачу", - говорит император, но готовность вернуться на путь самосовершенствования, попробовать еще раз - это признак искренности в отношении философии, как разумной практике жизни. К ней возвращаются, "как страдающие к своим лекарствам", ведь она лечит душу и помогает в битве с любыми трудностями. "Философия дает готовность ко всякому повороту судьбы", - говорил Диоген Синопский.
По своей сути, философия и занятие ей - это то, что тождественно человеческой природе, как существу, наделенному разумом. Она задает фундаментальные принципы, базовые конструкции, объединяет части накопленных знаний отдельными науками, которым сама же и дала исток. Философия - это обезличенный ориентир, не просящий ничего взамен, не требующий догмы или ритуала. Следование философии все равно, что следование человечности в самом широком смысле этого слова.
"Стань рабом философии, чтобы добыть подлинную свободу", - Эпикур.
End.
Подписывайся на Telegram-канал Гераклитовы слёзы
Марк Аврелий
5_7-8. О назначениях медицины и судьбы
Молитва афинян: "Пролейся, пролейся дождем, благодатный Зевс, над пашнями и полями афинскими". Или вообще не следует молиться, или молиться с такой простотой и благородством.
Смысл выражений: "Асклепий назначает такому-то верховую езду, холодные обмывания или ходьбу босиком" и "Природа Целого назначает такому-то болезнь, или увечье, или лишение чего-нибудь" - вполне совпадает. Ведь в первом случае слово "назначает" показывает, что врач определил такому-то нечто помогающее его здоровью, а во втором, - что приходящееся на долю каждого определено ему, как отвечающее его судьбе. Поэтому мы и говорим, что нечто "пришлось" на нашу долю, подобно тому, как строители говорят о четырехугольных камнях в стенах или пирамидах, что они "пришлись" друг к другу, если они находятся в каком-нибудь гармоническом сочетании. Ведь единая гармония проникает все. И подобно тому, как изо всех тел слагается мир - совершенное тело, так и из всех причин слагается судьба - совершенная причина. Мои слова должны быть понятны и для людей совсем простых. Ведь они же говорят: "Судьба ниспослала это". Следовательно, такому-то ниспосылается то-то, такому-то назначается то-то. Будем же относиться к этому так же, как к тому, что назначает Асклепий. Ведь и в последнем случае многое нам не по вкусу, однако надежда на здоровье побуждает нас с радостью пойти на это.
Пусть же исполнение и осуществление замыслов общей природы кажется тебе чем-то подобным твоему здоровью. Поэтому приемли с радостью всё совершающееся, даже если оно кажется тебе тягостным, ибо оно ведет к известной цели, к здравию мира, благоденствию Зевса и успеху его начинаний. Он никому не ниспослал бы этого, если не способствовало бы это благу Целого. Ведь и природа любой вещи не производит ничего, что не было бы на потребу подвластному ей. Итак, следует любить всё происходящее с тобой по двум причинам. Во-первых, происшедшее с тобой было предназначено тебе и как бы имело в виду тебя, будучи связано с тобой ещё силой изначальной причины. Во-вторых, оно является причиной благоуспешности, совершенства и самого существования миродержавного правителя. Ведь Целое будет извращено, если ты хоть в чем-нибудь нарушишь согласие и связь, как частей его, так и причин. Но именно это ты и делаешь, по мере своих сил, когда выражаешь недовольство чем-нибудь и как бы устраняешь его.
В первом небольшом фрагменте Марк Аврелий говорит о простоте молитв. Попросить у Зевса дождя для орошения земли - это благо, ведь землепашцы при этом не отказываются трудиться и добывать хлеб упорной работой. Плохо, когда человек просит всё готовое, всяческие материальные блага, да к тому же наглеет. Поэтому, либо молиться вот с таким достоинством и простотой, либо вообще никак.
В следующем размышлении философ сравнивает рекомендации врачей своим пациентам, с испытаниями, которые природа Целого (судьба) устанавливает каждому отдельному человеку. Асклепий - античный бог медицины. Через докторов он выписывает неприятные вещи, однако, идущие на пользу и укрепляющие тело. Точно также поступает Судьба, когда даёт человеку испытания, врачующие душу.
Здесь мы видим у Аврелия яркий пример принципа целесообразности, пронизывавшего античное мышление, и впоследствии, очевидно, перекочевавшего в христианство. Аристотель писал:
... самопроизвольность и случайность — нечто вторичное по сравнению с разумом и природой; таким образом, если даже в очень большой степени причиной мира была самопроизвольность, необходимо <...>, чтобы прежде разум и природа были причинами как многого другого, так и Вселенной.
— Собр. соч.: В 4-х т. Т.3. М., 1981. Стр. 96
А разве разум может иметь какую-либо иную цель, кроме наилучшей, способствующей поддержанию Целого, его жизнеутверждению? Вероятно, отдельный человек не выдержит испытаний, но суть стоического космополитизма, самой идеи Целого, заключалась в человечестве, и осознании своей роли в рамках общемировой системы.
Поэтому стоицизм был социальной философией, а не замкнутой на себе. Человек переносит лишения, но должен делать это с достоинством, а врачи и другие люди - помогать человеку с его тяготами. Так на взаимопомощи мы совершенствуемся, учась преодолевать любые препятствия.
End.
Подписывайся на Telegram-канал Гераклитовы слёзы
Марк Аврелий
5_2-4. О работе над представлениями и о собственной природе
Как легко, отбросив и подавив всякое тягостное и неподобающее представление, тотчас же достичь полного мира душевного.
Считай себя достойным всякого слова и дела, согласных с природой. Пусть не смущают тебя чьи-нибудь последующие упреки и пересуды. Если можешь сделать или сказать что-нибудь прекрасное, то смело берись за это! Ведь у каждого свое руководящее начало, и каждый следует своим стремлениям. Не смотри на это, но прямо иди, следуя и своей природе, и общей, ибо един путь и той, и другой.
Я буду идти, неуклонно держась своей природы, пока не свалюсь; лишь тогда я отдохну, отдав свое дыхание тому, из чего я черпал его ежедневно, и возвратившись туда, откуда изошло семя моего отца, кровь матери, молоко кормилицы, в ту землю, которая столько лет кормила и поила меня, которая носит меня, топчущего ее и пользующегося сверх меры её дарами.
В первом размышлении Марк Аврелий напоминает о важности работы над своими мыслями (представлениями). Как часто можно слышать от людей, что они чего-то боятся, переживают по какому-то поводу, или страстно чего-то желают. То есть, они понимают, что эти навязчивые мысли доставляют им дискомфорт, но ничего с ними не делают. Ты хочешь освободиться? Разберись с ними! Ты человек, а не животное. Проанализируй ситуацию, вызывающую эти волнения, разбери её по кирпичику и определись с тем, что находится в твоей власти. Если ты ничего не можешь сделать, отбрось переживания; если можешь - берись со всей ответственностью. Только ты в состоянии дать им дальнейший ход, или уклониться от них за ненадобностью.
Далее, философ напоминает о необходимости быть самодостаточным и непосредственным. Есть замечательная фраза: "Во времена всеобщей лжи, говорить правду - это экстремизм". Если сказанное тобою согласно с природой и добродетелью; если сказанное жизнеутверждающе, и идет на пользу людям, пусть даже они этого не понимают, не кори себя за эти слова и не бойся упреков. Ты - личность, и у тебя своё руководящее начало. Не нужно подстраиваться под толпу, тем более, если твоё начало согласуется с добром.
В последнем размышлении Марк Аврелий мотивирует на неотступность от свои принципов. Да, пройдясь по кладбищу трудно сказать, кто из лежащих консерватор, а кто либерал, теист или безбожник. "С точки зрения вечности" все наши споры и конфликты кажутся смешными. Однако, при жизни есть люди, которые не преследуют выгод от своих позиций, особенно когда позиция сулит разные лишения и преследования. Просто такие люди не могут иначе.
Если ты понимаешь, что нечто из происходящего ужасно, если ты руководствуешься позицией добра и жизнеутверждения, никто не сможет лишить тебя своей природы, проявляющейся в благом несогласии. Перефразируя императора: "Говори то, что верно, и будь что будет!".
End.
Подписывайся на Telegram-канал Гераклитовы слёзы
Марк Аврелий
5_1. О стоическом образе жизни
Если тебе не хочется подыматься чуть свет, то скажи себе: "Я встаю, чтобы приняться за дело человеческое. Неужели же я буду досадовать, что иду на дело, ради которого я создан и послан в мир! Неужели мое назначение - греться, растянувшись на ложе?" - "Но последнее приятнее". - "Так ты создан для наслаждения, а не для деятельности и напряжения сил? Почему ты не смотришь на растения, пичужек, муравьев, пауков, пчёл, делающих свое дело и, по мере сил своих, способствующих красоте мира? Ты же не желаешь делать дела человеческого? И не спешишь к тому, что отвечает твоей природе?".
- "Но ведь нужно и отдохнуть". - "Согласен. Однако природа установила для этого известную меру, как установила ее и для еды, и для питья. Но ты идешь дальше меры и дальше того, что достаточно. В деятельности же своей ты не достигаешь этой меры, не доходишь до границ возможного, ибо ты не любишь самого себя. Иначе ты бы любил и свою природу, и ее требования. Другие, любящие своё искусство, всецело отдаются своему делу, забыв и помыться, и поесть. Ты же меньше ценишь свою природу, нежели гравер - гравирование, танцор - танцы, сребролюбец - деньги, честолюбец - славу. Все они, когда увлекутся, предпочитают не есть и не спать, только бы приумножать то, к чему лежит их душа. Неужто общеполезная деятельность кажется тебе менее значительной и менее достойной усилий?".
Очень известное, поистине мотивационное размышление от Марка Аврелия, открывающее пятую главу его дневника.
Философ с юношеских лет вёл аскетический образ жизни, несмотря на статус первого человека в государстве, да не абы какого, а целой Римской Империи! Перечисляя своих учителей и наставников в первой главе, Марк упоминает Диогнета, привившего ему дух стоицизма:
От Диогнета - нерасположение к пустякам, недоверие к россказням чудотворцев и волшебников о заклинаниях, изгнании демонов и тому подобных вещах. А также и то, что не разводил перепелов, не увлекался глупостями, а отдался философии, слушая сначала Бакхия, затем Тандасида и Маркиана. Уже с детских лет писал диалоги и полюбил простое ложе, звериную шкуру и прочие принадлежности эллинского образа жизни.
Также интересно, что Марк Аврелий с детских лет писал диалоги, т.е. уже тогда он использовал изложение мыслей в дневнике, как форму самотерапии, что позволяло регулярно разгружать психику и проще справляться с новыми потрясениями.
Еще император упоминает философа-стоика Рустика, одного из любимых своих учителей, который оградил его от софистических глупостей, углубления в риторику и красоту слога в ущерб содержанию написанного. Поэтому размышления Марка не блещут красотой и могут показаться "топорными", но форма в них важна куда меньше вложенного смысла.
От Рустика- мысль о необходимости исправлять и образовывать свой характер, не уклоняться в сторону изощренной софистики и сочинения бессмысленных теорий, не составлять увещательных речей, не разыгрывать напоказ ни страстотерпца, ни благодетеля, не увлекаться риторикой, поэтическими украшениями речи, и не разгуливать дома в столе Благодаря ему, я пишу письма простым слогом, по примеру письма, написанного им самим из Синуэссы к моей матери. Я всегда готов к снисхождению и примирению с теми, кто в гневе поступил неправильно, оскорбительно, едва они сделают первый шаг к восстановлению наших прежних отношений. Я стараюсь вникнуть во всё, что читаю, не довольствуясь поверхностным взглядом, но не спешу соглашаться с многоречивыми пустословами. Рустик первый познакомил меня с "Воспоминаниями об Эпиктете", ссудив их из своей библиотеки.
Понятно, что скромная жизнь, закаляющая характер, была для Марка Аврелия естественной, именно как практическое выражение философии. Такой же естественной, как для растений, насекомых и животных скромно заниматься положенным им природой делом.
И хотя император признавал важность отдыха, но напоминал о соблюдении меры. Нам гораздо легче соблюдать меру в работе, в основных и полезных делах, а то и выполнять меньше необходимого, чем предаваться развлечениям и отдыху, не замечая сколько времени утекает впустую. Нужно брать пример с людей увлеченных, превративших работу в хобби и трудившихся с полной самоотдачей.
End.
Подписывайся на Telegram-канал Гераклитовы слёзы
Марк Аврелий
Письмо LX. О наследственных пороках и потреблении
Я жалуюсь, ссорюсь, сержусь. И теперь ты желаешь того же, чего желала тебе кормилица, или дядька, или мать? До сих пор ты не понял, сколько зла они тебе желали? Да, мольбы близких для нас - все равно что мольбы врагов! И тем они опасней, чем счастливей сбываются. Я не удивляюсь тому, что все дурное преследует нас с малых лет: ведь мы выросли среди родительских проклятий. Пусть боги услышат и нашу бескорыстную мольбу за себя.
До каких пор мы будем чего-нибудь требовать от богов, словно не можем еще сами себя прокормить? До каких пор будем засевать для себя столько полей, сколько впору большим городам? До каких пор целый народ будет снимать для нас урожай? До каких пор ради одного накрытого стола будут приплывать бессчетные корабли из разных морей? Несколько югеров пастбища досыта кормят быка, один лес питает стадо слонов, - человек собирает пищу и с суши, и с моря.
Что же? Неужели природа, дав нам такое небольшое тело, наделила нас ненасытной утробой, так что мы побеждаем алчностью самых огромных и прожорливых зверей? Ничуть нет! Много ли воздается природе? Она довольствуется малым! Нам дорого обходится не голод, а тщеславие. Тех, кто, по словам Саллюстия, подчиняется желудку, мы должны причислить не к людям, а к животным, а некоторых даже не к животным, но к мертвецам. Жив тот, кто многим приносит пользу; жив тот, кто сам себе полезен. А кто прячется и коснеет в неподвижности, для того дом - словно гроб. Можешь хоть начертать у порога его имя на мраморе: ведь они умерли раньше смерти.
Что Сенека имеет в виду в первом абзаце письма, говоря о родителях? Точно не вспомню, кому принадлежит фраза (кажется, Марку Твену), но смысл её следующий:
Кошка говорит котенку: "Делай как я", - и это хорошо. Птичка говорит птенцу: "Повторяй за мной", - и это хорошо. Человек говорит своему ребенку: "Будь как я", - а это уже преступление.
Мы заимствуем из семьи многие паттерны поведения, ведь неоткуда больше их черпать, кроме как от людей, постоянно нас окружающих. Родители хотят лучшего для нас, но понимают это со своей колокольни, передавая вместе с тем и пороки, какие-то свои стереотипы, страхи и раздражения. Они молятся, чтобы мы стали успешными людьми, нажили богатство, почет и уважение; чтобы хотели того же, чего хотят они. Не разбираясь в современных реалиях, они могут навязывать нам профессию, игнорировать наши интересы и стремления. Всё это выливается в замкнутый круг потребления, которое с каждым поколением приобретает лишь большие масштабы.
К чему, - спрашивает Сенека, - нам столько засеянных полей, имея в виду людей успешных. Для нас целый народ снимает урожай, а корабли привозят заморские яства для единственного стола. В то время, когда один лес способен прокормить целое стадо слонов, один человек хочет иметь флотилию из яхт, или особняки в каждой стране мира, в которых он не будет появляться годами. В то время как другим людям негде жить, а их дневной рацион составляет пару долларов, толстосум может за один обед оставить годовой бюджет небольшого городка.
Все эти дорогие производства обходятся дорого не из-за безразмерного желудка, а из-за безразмерного тщеславия. Согласно примерной статистике, человечество ежегодно выбрасывает больше трети всех произведенных продуктов, просто потому, что вышел срок годности или перехотелось это есть. На само производство тратится безумное количество ресурсов, которое можно было бы перераспределить в другие секторы экономики, например в здравоохранение.
Осознавая это, невольно задумываешься над вопросом: "Мы точно носители космического логоса?".
End.
Подписывайся на Telegram-канал Гераклитовы слёзы
Луций Сенека
Рихард Авенариус
Рихард Авенариус — Швейцарский философ, один из основоположников такого философского направления как «эмпириокритицизм» (в переводе с греческого означает: «критика с позиций опыта»)