30 лет художественному фильму "Криминальное чтиво"
Тарантино: ...и тут она, киновед, журналист с мировой репутацией мне и говорит: Вы же понимаете, что ничего лучше "Криминального чтива" не сняли. А я ей в ответ: а кто ...лять снял?!
В 1986 году, когда Тарантино впервые пришла в голову мысль об этом кино, ни успехом, ни гениальностью в его жизни не пахло. Он бросил школу, которую ненавидел, и записался на курсы актерского мастерства. У него не было ни собственной квартиры, ни денег, ни второй пары трусов. Агента Тарантино, как ни странно, тоже не держал и вынужден был самостоятельно рассылать по киностудиям сценарии, получая новые и новые отказы. «Гнусная, вульгарная чернуха» – вот один из типичнейших ответов. Страстная любовь Квентина к ненормативной лексике и в особенности к многозначному слову на букву «х» привела к тому, что некий рецензент прислал ему письмо следующего содержания: «Дорогой автор, вы вконец охренели? Да как у вас наглости хватило прислать мне эту хренотень! Вы, на хрен, с ума спятили! Вы хотите знать мое мнение об этой херне? Так вот, отсылаю вам назад вашу хероботу. Идите на хрен!»
Нацелившийся на большие экраны 9-эти классник Тарантино пока подрабатывал в малом зале – пункте видеопроката: сидел в окружении кассет с тысячами фильмов и крутил их дни напролет. Именно на работе Тарантино пришла в голову идея реанимировать три распространенных киноклише: «Такие, знаете ли, штампы из сотен боевиков. Боксер, который должен проиграть в подставном матче, но отказывается это делать. Мафиози, выводящий в свет жену своего босса. Да и парочка бандитов, которые должны всех укокошить». Квентин задумал фильм-ограбление из трех киноновелл, объединенных общей интригой. Вот и родилось «Pulp Fiction». Так назывались сомнительного качества детективные рассказы из бульварных журнальчиков двадцатых–тридцатых годов прошлого века.
Наступил отпуск. Закрывшись на месяц в подвале дома своей матери, он начал записывать «голоса этой чокнутой компашки преступников». Но тут его осенила новая идея.
Забыв на время о «Криминальном чтиве», он написал сценарий об ограблении ювелирного магазина. В наспех нацарапанном на сотне страниц тексте недоставало запятых, но с избытком хватало экшона. «Чтиво» пришлось отложить на потом. Тарантино был твердо намерен немедленно снимать «Бешеных псов».
Несмотря на многообещающий сценарий, никто почему то не рвался поддержать неизвестного режиссера без образования. Но внезапный случай, который далее будет в каждом фильме Тарантины, всё поменял. Актер Харви Кейтел, сыгравший к тому времени в «Последнем искушении Христа» Мартина Скорсезе и в культовом роуд-муви «Тельма и Луиза» Ридли Скотта, получил от знакомого режиссера сценарий и, по собственному признанию, «просидел с ним в обнимку кучу времени». После личного разговора с Квентином Харви Кейтел согласился сыграть главную роль, а заодно взять на себя роль продюсера. Его участие обеспечило фильму дополнительное финансирование в полтора миллиона долларов и, что самое важное, укрепило позиции Тарантино как режиссера.
«Reservoir Dogs(Бешеные псы)» стали самой обсуждаемой картиной 1992 года. Трамплином не только для Тарантины, но и для всех снявшихся актеров. РЕДЧАЙШИЙ СЛУЧАЙ когда кино понравилось и высоколобым критикам, и зрителям с банкой пива. «Reservoir Dogs(Бешеные псы)» стал самым крутым мемом из их 90-х.
слышите эту музыку?
Пятьдесят тысяч долларов – гонорар за «Бешеных псов» – и обещанный окрыленным Лоуренсом Бендером аванс в девятьсот тысяч за «Криминальное чтиво» дали Тарантино в 1992 году возможность упаковать чемоданы и отправиться в волшебный мир легких котиков и жесткого секса - Амстердам. За вдохновением конечно. Ведь Амстердам - это Столица и крупнейший город Нидерландов. Является столицей королевства с 1814 года.
Город расположен в провинции Северная Голландия на западе страны в устье реки Амстел, у бухты Эй. Амстердам соединён Нордзе-каналом с Северным морем.
Амстердам является финансовой и культурной столицей Нидерландов. Здесь расположились штаб-квартиры 7 из 500 наиболее крупных мировых компаний, например, Philips и ING Groep. Также в центре города расположена старейшая в мире фондовая биржа.
В Амстердаме насчитывается более 100 километров каналов, около 90 островов и 1500 мостов.
А знаешь, как в Амстердаме называют четверть фунтовый чизбургер?
Сам Квентин позже говорил, что его наброски киносценариев напоминали дневники сумасшедшего. Мало того что почерк был отвратительный, совершенно неразборчивый, так Тарантино еще и был на редкость безграмотным. Каждая страница рукописи кишела ошибками.
Вернувшись в родной подвал, Квентин долго отпивался чаем и переводил собственное творение на человеческий язык.
Законченная рукопись долго переходила из рук в руки. Через великого актера и продюсера Дэнни де Вито она попала к представителю кинокомпании TriStar Pictures. Накануне тот побывал в Белом доме, где его внимание обратили на перебор с насилием на экранах и сказали, что Голливуд должен как-то вмешаться в ситуацию. В сценарии Тарантино была сцена, шокировавшая своей жестокостью. Парню выстрелом разносит голову на куски, и вся машина, где он имел несчастье находиться, оказывается забрызгана мозгами. TriStar Pictures убеждали Тарантино убрать сцену, но тот упорно считал ее одной из главной сценой в фильме и контракта так и не случилось.
Так бы мы не уведи этот шедевр, если бы не Харви Вайнштейн!
«Это что за телефонный справочник?» – воскликнул он, впервые увидев сценарий. В рукописи было сто пятьдесят девять страниц, тогда как стандартом считались сто пятнадцать. Но Вайнштейн решил прочитать.
«Он позвонил мне с борта частного самолета через пару часов, – рассказывает приятель Вайнштейна, продюсер. – "Первая сцена – это просто отвал башки! – кричал Харви. – Там и дальше все так же круто?" Потом перезвонил уже в ужасе и стал орать, что режиссер сошел с ума и застрелил главного героя посреди фильма. Я посоветовал ему продолжить читать».
Дочитав, Вайнштейн вступил в переговоры о финансировании картины. Актерам сценарий отправили с припиской: «Если хоть одна живая душа, кроме вас, это увидит, наши громилы наведаются к вам в гости».
В начале девяностых актер Джон Траволта переживал не лучшие времена. Целых десять лет он снимался в коммерчески успешных, но бездарных фильмах, и люди, мечтавшие произвести нечто большее, чем обычную стрелялку, махнули на него рукой: мол, парень давно ассоциируется с безвкусицей. Услышав, что молодой и дерзкий режиссер Тарантино ищет с ним встречи, Траволта воспрял духом. Они увиделись в Лос-Анджелесе, в квартире Квентина (уже принимавшего душ каждый день) – по стечению обстоятельств, именно в ней когда-то поселился юный Джон Траволта, приехавший покорять Голливуд. Актер и режиссер быстро нашли общий язык, и Траволта получил главную роль в «Чтиве».
Этим решением Тарантино довольны остались не все. Харви Вайнштейн не был убежден в том, что вышедший в тираж герой «Бриолина» справится с ролью харизматичного бандита. Менеджеру Квентина Тарантино пришлось пойти на серьезный риск: «Я сказал Харви, что у нас за дверью стоит толпа потенциальных покупателей, готовых оторвать сценарий с руками. «У тебя пятнадцать секунд, чтобы согласиться на Траволту», – заявил я и принялся считать. Дошел до восьмерки – и Харви сдался».
Через пару недель после «назначения» Траволты еще одна звезда упала на небосклон «Криминального чтива». На барбекю у общего приятеля-актера к Тарантино подошел Брюс Уиллис, прекрасно осведомленный о том, что полным ходом идут пробы на нечто совершенно потрясное: «Старик, возьми меня на главную роль». – «Прости – уже занято. Не хочешь стать боксером Бутчем?» Брюс был не в восторге – он привык играть главную партию. Но, хоть и с досадой, согласился. «После того как мы заарканили Брюса, Вайнштейн успокоился, – вспоминает Тарантино. – Харви получил свой магнит для зрителей. Киноманы со всего мира хорошо приняли "Бешеных псов" и, естественно, предвкушали новую картину. Когда они узнали, что это будет не просто фильм Тарантино, а фильм Тарантино с Брюсом Уиллисом, у них просто сорвало крышу!»
Тарантино позвонил Сэмюэль Л. Джексону и сказал, что написал роль в своем новом фильме специально для него. Джексону не нужно было участвовать в пробах – достаточно было прочесть сценарий. Что он и сделал, а затем спокойно вернулся к съемкам в другом кино и только спустя какое-то время обнаружил, что его участие в проекте оказалось под угрозой. На пробы «Криминального чтива» явился пуэрториканский актер с фантастически театральной фамилией Пол Кальдерон. От его проб Тарантино пришел в полный восторг.
Когда Джексон узнал, что его роль может уплыть к Кальдерону, он немедленно связался с Харви Вайнштейном; тот посоветовал ему cрочно лететь в Лос-Анджелес, чтобы «схватить Квентина за яйца». Были организованы повторные пробы, на которые Тарантино опаздывал. На них-то Пол Кальдерон и запаниковал.
«Я должен был выступать первым, – вздыхает он. – Один из продюсеров стал "подавать" мне реплики. Но драйв, который был у меня в Нью-Йорке, иссяк. Я сдулся, как дирижабль, я сдался». Кальдерон не стал Джулзом. Но все-таки получил эпизодическую роль бармена Пола.
Сэмюэль Л. Джексон, спешивший на пробы, был одновременно «рассержен, зол и вымотан». И очень голоден – поэтому на бегу купил гамбургер в забегаловке. «Уже в студии ко мне бросился какой-то тип из персонала, линейный продюсер или кто-то вроде него: "Обожаю ваши фильмы, мистер Фишборн!" Я просто охренел! Какой я тебе, мазафака, Фишборн?! Чертов снежок! Это Америка, научись различать нигеров!».
«Сэм ввалился с гамбургером в одной руке и с напитком в другом, распространяя вокруг себя фастфудовскую вонь, – вспоминает один из продюсеров. – Мы сидели с Квентином на диванчике, тут врывается Джексон и, не говоря ни слова, прямо-таки испепеляет нас взглядом, попутно вгрызаясь в гамбургер и шумно всасывая молочный коктейль. Мы были в ужасе. Серьезно, в тот момент я подумал, что чувак сейчас достанет пушку и завалит меня на месте, так свирепо он выглядел. У него глаза буквально вылезали из орбит от злости. Он получил роль в ту же минуту».
Перед началом съемок все участники старательно вживались в роли. Тарантино разыскал старого друга, эксперта по котикам, и назначил его консультантом по сценам с наркотой. Уме Турман пришлось вдыхать «кокаин» из сахарной пудры, что, по ее словам, было «довольно мерзко». Под чутким руководством любителя хмурого Траволта учился изображать героиновый «приход». «Чтобы понять это ощущение, пришлось выпить бутылку текилы и лечь в горячую ванну: эффект был похожий», – вспоминает актер тот единственный день, который стал исключением в его «безалкогольном» контракте.
Несмотря на то что над фильмом трудилась целая плеяда выдающихся актеров, гонорары были по голливудским меркам весьма скромными – порядка двадцати тысяч долларов в неделю. Харви Вайнштейн посмеивался над Траволтой, арендовавшим на время работы просторные апартаменты в лос-анджелесском отеле Four Seasons: «Парень даже приплачивает из собственного кармана, чтобы у нас сниматься».
За свои же деньги Траволта сделал наращивание волос, чтобы его стрижка выглядела более европейской. Ведь по сюжету Винсент Вега возвращается в стриженую Америку из «лохматой» Голландии. Сэмюэль Л. Джексон по собственной инициативе отрастил бакенбарды как у Пушкина. Дескать нига книжки читает, интеллигент, а не просто мазафака с района, размахивающий пушкой на право и на лево.
Фильм дебютировал на Каннском кинофестивале в 1994 году. В день вручения наград президент Каннского фестиваля Жиль Жакоб предупредил Вайнштейна, чтобы продюсер вместе со съемочной командой обязательно присутствовали на церемонии. Все призы, кроме главного, «Золотой пальмовой ветви» за лучший фильм, были уже вручены. Тарантино уже отправился на выход. И тут президент коллегии жюри Клинт Иствуд объявил, что премия достается Квентину Тарантино и его «Криминальному чтиву». После этого заявления публика пошла вразнос. Когда Тарантино поднялся на сцену за наградой, какая-то женщина из зала закричала: «"Криминальное чтиво" – дерьмо собачье!» Режиссер показал ей средний палец и прокомментировал: «Я не делаю кино, которое объединяет. Я снимаю фильмы, которые разобщают людей».
Но только этим разобщение не закончилось: на судей обиделся Никита Михалков. Его «Утомленные солнцем» взяли Большой приз жюри, тогда как главный утек в лапы никому в Европе неизвестного американца. Потому, дескать, что Клинт Иствуд «подсуживает своим». Михалков даже обещал, что больше никогда не появится на этом фестивале. Потом, правда, передумал. Никита Сергеевич добрая душа.
Перед церемонией вручения «Оскаров» в 1995 году Вайнштейн тщательно изучил список жюри, вычисляя наиболее вероятных сторонников, и обошел десятки званых обедов и ужинов, на которых присутствовали члены Американской академии киноискусств.
«Криминальное чтиво» было заявлено в семи номинациях, включая «Лучший фильм», «Лучшую мужскую и женскую роли», «Лучшую роль второго плана» и «Лучшую режиссуру».
Когда Энтони Хопкинс объявил победителей «Оскара» за лучший сценарий, Квентина Тарантино и Роджера Эйвори – того самого товарища по видеопрокату, – все экраны на мгновение погасли. Это была дружеская месть Эйвори за розыгрыши, которые Тарантино регулярно устраивал ему в прошлом: «Я заплатил оператору пятьсот баксов, чтобы в нужный момент тот на секунду выключил камеру. В прямом эфире это выглядело как черный квадрат – а потом мое лицо крупным планом. Пиф-паф!» Два бывших работника видеопроката обнялись на сцене. «Думаю, это единственная статуэтка, которую я сегодня заберу домой», – изрек Тарантино.
Он был прав.
Та ночь принадлежала «Форресту Гампу». Но это уже совсем другая история...
