Может ли кто-то быть хорошим?
Может. Если сам того хочет. Разница в убеждениях (как и сами убеждения) тут вообще ни при чем.
Верующий... Атеист... Главное - кто как себя ведет.
Может. Если сам того хочет. Разница в убеждениях (как и сами убеждения) тут вообще ни при чем.
Верующий... Атеист... Главное - кто как себя ведет.
Читаю комментарии на пикабу и диву дивлюсь. Кем работают все эти люди? Ведь кругом, либо паразиты:
Риэлоры
Таксисты
Приставы
Депутаты
Продаваны
Работники автосалонов
Оформляющие дтп
И т.д. и т.п. - список большой.
Либо офигевшие:
Айтишники
Блогеры
Всякие около-психологи/диетологи/астрологи
Плохо выполняющие свою работу:
Полицейские
Врачи
Коммунальные службы
Военные (хотя их записывают почти во все категории)
А на заводе - сплошь "лузеры за копейки" - тоже говном закидывают.
...а, ну да - проституток вроде ценят, как честную работу)
Есть куда более постыдные и аморальные профессии, чем проституция, которые не запрещены. Например - риэлтор.
Очень хочется увидеть в этот момент еб..ло тех людей, которые мне на голубом глазу утверждают, что в России проституция запрещена не из-за крышевания полиции, а из-за того, что это противоречит общественной морали.
Прифигел и не могу выфигеть. Идем рано (около 5-6) сутра через лесопарк с гаражей, сильно грязные, немного пьяные и с коньяком. После ударного открытия мотосезона + шашлыка за это дело.
И идет навстречу женщина в платке и длинной юбке. В которой с трудом удалось узнать бывшую подругу, с которой еще лет 5 назад дико зажигали по мото и рокфестам. Да и вообше тормозов у нее не было совсем (как у самой, та и у мотоцикла)). Была в мототеме лет с 16, за рулем каталась сама. Потом переехала по работе в Нижний Новогород и постепенно пропала с горизонтов
Она нас тоже узнала. И тут понеслось "да я на вас полицию вызову", "да ты бл%дина" (единственной девушке из нас 4), "да как вы можете так жить", "да вас карма(!)покарает"(с) и еще много добрых слов.
Судя по вк там сплошное гороскопы, религия, целомудренность и феншуй. Как можно так переформатироваться за пару лет (мужа там нет, дети какие-то мелькают).
И случай не единичный, хотя это уже терминальная стадия. Как происходит, что в 30-40 лет люди (чаще девушки) из нормальных веселых распиздяек превращаются в душных (слово модное, но подходит идеально) моралисток?
Вначале дитя просто повторяет то, что слышит вокруг себя; его моральные суждения воспроизводят суждения окружающей среды. Дитя дышит тем воздухом, который окружает его, вбирает в себя то, что находит вокруг себя. Но надо иметь в виду, что этическая фразеология европейских народов— одно, а этическая действительность у них — другое. Мы живем возвышенными идеями Евангелия; даже религия гуманистического атеизма в своих этических требованиях стоит на той же высоте. Можно было бы сказать, что своим сердцем мы связаны с Евангелием, но в своей жизни мы не только далеки от него, но живем даже так, как если бы исповедовали убеждения, противоположные Евангелию. Мы сами, таким образом, вносим в детскую душу страшный этический дуализм, дуализм убеждений и дел, — и дитя, конечно, неизбежно проникается этим. Оно сначала усваивает наши слова и вносит в них весь жар юной души, весь энтузиазм чистого сердца, — но оно учится жизни по нашей жизни и естественно следует в своей жизни не нашим словам, а нашим делам. Если в жизни нашей так много лжи, удивительно ли, что и дети становятся способны ко лжи? Конечно, моральный дуализм имеет у ребенка иной характер, чем у нас — он является невинным, простодушным и наивным. Наша моральная атмосфера ядовита для ребенка, но дитя не сознает этого, а просто подражает нам со всей своей непосредственностью. Дитя, с одной стороны, усваивает наши слова, проникается теми началами, которые заключены в этих словах, а с другой стороны, его собственная жизнь, наблюдения над окружающими людьми формируют у него собственные моральные убеждения, собственные моральные понятия. Мы не должны удивляться тому, что эти собственные моральные понятия детей оказываются узкими и грубыми. Нет никакого противоречия, если дитя в этих собственных понятиях расходится с теми высокими идеями, которые оно же «исповедует» — здесь просто на лицо два разных слоя в моральном мышлении. Одни убеждения имеют общий и, можно сказать, внежизненный характер (ибо таковыми они оказываются и в нашей жизни), другие имеют конкретный и реальный характер. Не следует забывать о слабости абстрактного мышления у детей: для детского интеллекта не всегда легко от общей идеи перейти к ее воплощениям в частных фактах, от частных фактов — к общей идее. Чаще всего сознание общего и сознание частного оказываются двумя видами сознания, не связанными между собой. Дитя может знать общее грамматическое правило и делать ошибки в диктовке, ибо не догадывается, что это и есть как раз пример на приложение этого правила. Точно так же общие и конкретные моральные убеждения живут в детском сознании как два вида убеждений, не связанных между собой. Общее и конкретное существуют отдельно и независимо одно от другого — что и является характерным симптомом слабости абстрактного мышления. Придет свое время, когда функция абстракции разовьется — и тогда можно говорить о противоречиях между двумя слоями моральных взглядов; дитя само находит (уже во втором детстве) эти противоречия и мучительно переживает их. На этой именно почве закрепляется лицемерие, как разрешение этических конфликтов: дитя просто живет двойной жизнью — для себя одной, для других другой. Другие дети просто отбрасывают неудобную этическую фразеологию, идут путем этического скептицизма. Чаще всего, однако, находим мы у детей психологию компромисса: дитя верует в общую идею, не отрекается от нее, но в то же время, вслед за взрослыми, в жизни следует не этой идее, а какому-нибудь маленькому, но житейски удобному правилу. Это не есть психология лицемерия, а тот мелкий, пигмейский дуализм, мертвящее дыхание которого чувствуем мы всюду: тут нет никакой маскировки, а просто психология компромисса, снисходительное отношение к своим и чужим поступкам, частое тяготение к благоразумию — этой типической системе компромисса. Печать доброты и благодушия, снисходительности и ничтожности лежит неизбежно на всей этой психологии, столь далекой от единства, цельности, внутренней законченности.
Надо признать, что условия морального созревания наших детей очень тяжелы. Спенсер справедливо говорил, что личность не может морально развиваться, если общество, ее окружающее, морально застыло: низкий моральный уровень социальной среды создает величайшие препятствия для индивидуального морального процесса. Этот процесс связан с непрерывным взаимодействием с окружающей средой — и пока наше общество полно глубоких моральных и социальных противоречий, для наших детей необычайно труден путь цельного этического развития.
/В.В. Зеньковский - Психология Детства/