Исторический деятель, который мог быть прототипом дона Рэбы из романа Стругацких
Сразу оговорюсь - подтверждений тому нет, это лишь мое предположение.
Дон Рэба - главный отрицательный персонаж повести "Трудно быть богом", написанной в 1963 году и опубликованной в 1964-м.
В реальной же мировой истории существовал кардинал Фабрицио Руффо, который вполне мог послужить Стругацким для создания образа дона Рэбы.
Сходство их в том, что Руффо тоже решил свои политические задачи путем мобилизации темных, невежественных и фанатичных люмпенов (лаццарони) против тех, кто пытался добиться хоть какого-то социального прогресса в стране.
В 1790-е годы Неаполь присоединился к Первой коалиции против революционной Франции. В 1796 году война с Францией закончилась, и государства установили дипотношения. Понятно, что королева Мария-Каролина терпеть не могла Французскую республику, казнившую ее собственную сестру Марию-Антуанетту. К возобновлению войны с Францией побуждал неаполитанскую королеву и английский двор через лорда и леди Гамильтон. И вот в 1796 году армия Бонапарта вязнет в Египте, армии Директории терпят поражения в Северной Франции, а французский флот разбит при Абукире лордом Нельсоном. Час мести, казалось, настал.
В Неаполе Фердинанд и Мария-Каролина встречали лорда Нельсона как героя. Во время этого триумфа и зародился знаменитый роман одноглазого адмирала и леди Гамильтон, при чем связь эту в тот момент поощряли и законный муж Эммы и ее любовница - королева Мария-Каролина (их связывали лесбийские отношения). Французский посол в Неаполе заявил протест против столь демонстративного лобзания с врагами Франции и объявил войну от имени своего правительства. Тогда Фердинанд и начал череду своих невероятных глупостей.
Вот, кстати, эта знаменитая парочка - Нельсон и леди Гамильтон:
Первой из глупостей короля было вторжение в оккупированный французами Рим. Фердинанд триумфально въехал в Вечный город и отправил оттуда письмо Пию VI с сообщением, что враги Святого престола повержены. Появление французской армии под командованием Шампионне вынудило Фердинанда отступить да что там! бежать, бросив армию.
Боясь французов, Фердинанд даже не пытался защищать свою столицу, а ночью переправился со своей семьей на английский флагман "Vanguard", которым командовал Нельсон. Бегство это случилось 21 декабря 1798 года. Напрасно делегации горожан и знати умоляли короля вернуться во дворец или, хотя бы, избрать для отъезда корабль неаполитанского флота. Перепуганный король верил только жене, та верила только леди Гамильтон, а последняя была без ума от лорда Нельсона. 23 декабря английский флот покинул Неаполитанский залив и через три дня прибыл в Палермо. По пути флот настигла буря, корабль чудом избежал гибели, а во время переезда умер один из королевских сыновей.
Брошенная королем столица была сдана французам королевским наместником. Узнавшие о капитуляции лаццарони перебили всех, заподозренных в профранцузских симпатиях, и в течение нескольких дней защищали Неаполь. Понятно, что регулярная французская армия разбила восставших, и 23 января 1799 года в Неаполе была провозглашена Партенопейская песпублика. Так Фердинанд лишился своих континентальных владений и остался лишь Фердинандом III Сицилийским.
Но фортуна переменчива. Или выражаясь благочестиво, Провидение было все же на стороне католического монарха, а не безбожников-революционеров. Правда, орудием Провидения в силу своей тупости и запуганности Фердинанд быть не мог. Вместо короля отвоевывать государство отправился кардинал Фабрицио Руффо (1744-1827).
Итак, кардинал Руффо с горсткой приверженцев высадился в Калабрии 8 февраля 1799 года и объявил Священную войну против безбожников-французов и их приспешников-республиканцев. Поддержка Руффо была массовой, города один за другим сдавались кардиналу, а его армия стремительно росла. Понятно, что простому обывателю вся эта война была по барабану, и поэтому большинство кардинальской армии составляли, как бы сказать помягче, отъявленные подонки из числа лаццарони - тогдашних люмпенов. Зверские убийства республиканцев, насилия, грабежи - все это было составляющей стремительного продвижения Руффо к Неаполю. Историки до сих пор спорят, сознательно ли Руффо избрал такую зверскую тактику или просто махнул рукой на действия своих приверженцев. Наиболее известным "зверем" армии Руффо был человек по имени Фра Диаволо (каково имечко!), который любил на досуге попивать кровь своих врагов из их же черепов. Впрочем, по версии в романе Александра Дюма "Луиза Сан-Феличе", кровь врагов (причем, еще живых) пил мясник Гаэтано Маммоне, чей образ ну точно просится в роман Стругацких.
Тем не менее, вся эта кампания официально называлась армией Святой веры (Санта-Феде), а члены этой банды-армии остались в истории с именем санфедистов. И термин этот стал нарицательным для обозначения "контрреволюции снизу" , прикрывающейся христианскими знаменами.
Фра Диаволо собственной персоной:
К сожалению, в этой войне российский император Павел I ошибочно оказался на неправильной стороне истории - вступил в союз с извечным и историческим врагом России - Англией. Поэтому армия и флот России во главе с Суворовым и Ушаковым воевали на стороне Англии и Фердинанда. Именно успехи русской армии и флота обеспечили победу Руффо, потому что отвлекли силы французов. Позже Павел I поймет свою историческую ошибку и начнет склоняться к союзу с Францией против Англии но будет уже поздно: пробританский заговор завершится его убийством.
В июне 1799 года (прошло каких-то четыре месяца) Руффо был уже под Неаполем. Чтобы избежать ненужного кровопролития, Руффо обещал республиканцам амнистию, а желающим - даже возможность эмигрировать. Кардинал все же был официальным королевским наместником. Республиканцы поверили ему и сложили оружие.
И вот тут-то и начинается следующая подлая страничка жизни короля Фердинанда. Пока Руффо одерживал победы и убивал революционеров, пусть и руками санфедистов, король ему доверял. Как только Руффо завершил войну, король моментально устранил его. В Неаполь прибыл Нельсон, который от имени короля сообщил, что условия мирного соглашения Фердинандом не приняты. Повезло только тем, кто, сомневаясь в слове Руффо, успели уехать. Все же, кто поверил кардиналу, пали жертвами невиданных в истории Неаполя массовых репрессий. Руффо в знак протеста, подал в отставку, и уехал. На это демарш уже никто не обратил внимания.
Первым был казнен неаполитанский адмирал Караччоло, потомок знатнейшего рода. Король в свое время бежал из Неаполя в Палермо не на флагманском корабле своего флота, а на нельсоновском фрегате. Оскорбленный Караччоло перешел на сторону республиканцев. Теперь же Караччоло был обманом заманен на корабль Нельсона и здесь повешен на глазах всего Неаполя. Дальше - больше, были повешены все члены республиканского правительства. Одним из министров была женщина, и для большего поругания для нее была выделена виселица повыше, чтобы чернь полюбовалась наготой несчастной. На островах расправу творили англичане. Так, католические священники на Прочиде поголовно перешли на сторону республиканцев, за что их также повесили. Поскольку лица духовного звания не могли быть казнены, их предварительно лишили сана и отрубили пальцы на правой руке, дабы те не могли уже ни благословлять паству, ни служить предсмертную мессу.
Пересказывать все ужасы, которые творили торжествующие монархисты, нет смысла - так это мерзко. Ужаснее всего, что и просвещенный адмирал Нельсон был активным участником этих репрессий. Все это делалось, разумеется, с ведома и по прямому приказу Фердинанда.
Репрессии продолжались почти год.
Но советская историография, которая единственная была доступна Стругацким, подавала образ Руффо как вдохновителя убийств, отсюда у них столь отвратителен дон Рэба. Между тем, Руффо после занятия Неаполя, напротив, пытался остановить бессмысленные казни, за что и был отстранен от дел Фердинандом. Это присутствует и в романе "Луиза Сан-Феличе", но книга была практически незнакома советским читателям и вряд ли прочитана Стругацкими.
Вообще, в произведениях советского периода часто встречаешь вымышленных персонажей, которые идеально подходят под реальные фигуры исторического масштаба. Например, один из положительных персонажей фильма "В моей смерти прошу винить Клаву К." (снят в 1979 году), личность очень сильная и целеустремленная уже в возрасте 15 лет, необыкновенно соответствует молодому... Вообщем, одному из всем известных сегодня людей, которого мы достаточно часто видим по телевизору, имеющему серьезный вес в мировой политике. Аналогии между ними я попытался проследить в другой заметке - https://www.litprichal.ru/work/515267/, там же можно посмотреть фильм и убедиться своими глазами.
Трудно быть Богом
- Сущность человека, - неторопливо жуя, говорил Будах, - в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Ни лошадь, ни собака, ни мышь не обладают таким свойством. Вероятно, бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения. Затруднительно сказать, хорошо это или плохо. Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди давно бы уже погибли, и на свете остались бы злые и бездушные. С другой стороны привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов, кои ничем, кроме анатомии, от животных не отличаются и даже превосходят их в беззащитности. И каждый новый день порождает новый ужас зла и насилия...
Румата поглядел на Киру. Она сидела напротив Будаха и слушала, не отрываясь, подперев щеку кулачком. Глаза у нее были грустные: видно, ей было очень жалко людей.
- Вероятно, вы правы, почтенный Будах, - сказал Румата. - Но возьмите меня. Вот я - простой благородный дон (у Будаха высокий лоб пошел морщинами, глаза удивленно и весело округлились), я безмерно люблю ученых людей, это дворянство духа. И мне невдомек, почему вы, хранители и единственные обладатели высокого знания, так безнадежно пассивны? Почему вы безропотно даете себя презирать, бросать в тюрьмы, сжигать на кострах? Почему вы отрываете смысл своей жизни - добывание знаний - от практических потребностей жизни борьбы против зла?
Будах отодвинул от себя опустевшее блюдо из-под пирожков.
- Вы задаете странные вопросы, дон Румата, - сказал он. - Забавно, что те же вопросы задавал мне благородный дон Гуг, постельничий нашего герцога. Вы знакомы с ним? Я так и подумал... Борьба со злом! Но что есть зло? Всякому вольно понимать это по-своему. Для нас, ученых, зло в невежестве, но церковь учит, что невежество - благо, а все зло от знания. Для землепашца зло - налоги и засухи, а для хлеботорговца засухи - добро. Для рабов зло - это пьяный и жестокий хозяин, для ремесленника - алчный ростовщик. Так что же есть зло, против которого надо бороться, дон Румата? - Он грустно оглядел слушателей. - Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других. И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. Таковы люди, дон Румата, и таков наш мир.
- Мир все время меняется, доктор Будах, - сказал Румата. - Мы знаем время, когда королей не было...
- Мир не может меняться вечно, - возразил Будах, - ибо ничто не вечно, даже перемены... Мы не знаем законов совершенства, но совершенство рано или поздно достигается. Взгляните, например, как устроено наше общество. Как радует глаз эта четкая, геометрически правильная система! Внизу крестьяне и ремесленники, над ними дворянство, затем духовенство и, наконец, король. Как все продумано, какая устойчивость, какой гармонический порядок! Чему еще меняться в этом отточенном кристалле, вышедшем из рук небесного ювелира? Нет зданий прочнее пирамидальных, это вам скажет любой знающий архитектор. - Он поучающе поднял палец. - Зерно, высыпаемое из мешка, не ложится ровным слоем, но образует так называемую коническую пирамиду. Каждое зернышко цепляется за другое, стараясь не скатиться вниз. Так же и человечество. Если оно хочет быть неким целым, люди должны цепляться друг за друга, неизбежно образуя пирамиду.
- Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? - удивился Румата. - После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы...
- Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим... Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека.
- А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?
- На это способны только высшие силы...
- Но все-таки, представьте себе, что вы бог...
Будах засмеялся.
- Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!
- Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать богу?
- У вас богатое воображение, - с удовольствием сказал Будах. - Это хорошо. Вы грамотны? Прекрасно! Я бы с удовольствием позанимался с вами...
- Вы мне льстите... Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?..
Будах, одобрительно улыбаясь, откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Кира жадно смотрела на него.
- Что ж, - сказал он, - извольте. Я сказал бы всемогущему: "Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".
- И это все? - спросил Румата.
- Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
- Бог ответил бы вам: "Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими".
- Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
- Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
- Накажи жестоких, - твердо сказал он, - чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
- Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
- Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
- И это не пойдет людям на пользу, - вздохнул Румата, - ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
Не давай им всего сразу! - горячо сказал Будах. - Давай понемногу, постепенно!
- Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.
Будах неловко засмеялся.
- Да, я вижу, это не так просто, - сказал он. - Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, - он подался вперед, - есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках...
- Я мог бы сделать и это, - сказал он. - Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:
- Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
- Сердце мое полно жалости, - медленно сказал Румата. - Я не могу этого сделать.
P.S: Любимый отрывок из книги.
Ответ на пост «В архивах нашли сценарий к фильму "Трудно быть богом"»
Я так понял сценарию ещё долго ходить по дюнам Интернета, пока он сюда доберётся...
Стругацкие. Избранное
— Ну, как дела? — спросил Румата благосклонно. — Одних грамотеев режем, других учим?
Отец Кин осклабился.
— Грамотей не есть враг короля, — сказал он. — Враг короля есть грамотей-мечтатель, грамотей усомнившийся, грамотей неверящий!
Мы же здесь…
— Ладно, ладно, — сказал Румата. — Верю. Что пописываешь? Читал я твой трактат — полезная книга, но глупая. Как же это ты? Нехорошо. Прокуратор!..
— Не умом поразить тщился, — с достоинством ответил отец Кин. — Единственно, чего добивался, успеть в государственной пользе. Умные нам не надобны. Надобны верные. И мы…
— Ладно, ладно, — сказал Румата. — Верю. Так пишешь что новое или нет?
— Собираюсь подать на рассмотрение министру рассуждение о новом государстве, образцом коего полагаю Область Святого Ордена.
— Это что же ты? — удивился Румата. — Всех нас в монахи хочешь?..
Отец Кин стиснул руки и подался вперед.
— Разрешите пояснить, благородный дон, — горячо сказал он, облизнув губы. — Суть совсем в ином! Суть в основных установлениях нового государства. Установления просты, и их всего три: слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми!
("Трудно быть богом")
А. и Б. Стругацкие "Трудно быть богом"
Дон Рэба, дон Рэба! Не высокий, но и не низенький, не толстый и не очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями…
Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький, даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса, ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто. Он ниоткуда. Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история, не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за объединение страны во имя автократии. Это не златолюбец-временщик, думающий лишь о золоте и бабах, убивающий направо и налево ради власти и властвующий, чтобы убивать. Шепотом поговаривают даже, что он и не дон Рэба вовсе, что дон Рэба — совсем другой человек, а этот бог знает кто, оборотень, двойник, подменыш…
Что он ни задумывал, все проваливалось. Он натравил друг на друга два влиятельных рода в королевстве, чтобы ослабить их и начать широкое наступление на баронство. Но роды помирились, под звон кубков провозгласили вечный союз и отхватили у короля изрядный кусок земли, искони принадлежавший Тоцам Арканарским. Он объявил войну Ирукану, сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар. Благодаря стараниям дона Гуга, о котором он, конечно, и не подозревал, ему удалось добиться у герцога Ируканского мира — ценой двух пограничных городов, а затем королю пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими восстаниями, охватившими всю страну. За такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни, но дон Рэба каким-то образом остался в силе. Он упразднил министерства, ведающие образованием и благосостоянием, учредил министерство охраны короны, снял с правительственных постов родовую аристократию и немногих ученых, окончательно развалил экономику, написал трактат "О скотской сущности земледельца" и, наконец, год назад организовал "охранную гвардию" — "Серые роты". За Гитлером стояли монополии. За доном Рэбой не стоял никто, и было очевидно, что штурмовики в конце концов сожрут его, как муху. Но он продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость, выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего, кроме параноической задачи — истребить культуру.
«Трудно быть богом» — социально-фантастическая повесть Аркадия и Бориса Стругацких. Написана в 1963 году, впервые опубликована в 1964 году
Трудно быть Богом. А. и Б. Стругацкие
«Целыми неделями тратишь душу на пошлую болтовню со всяким отребьем, а когда встречаешь настоящего человека, поговорить нет времени.»
Возвращаясь к хитам Советской фантастики выбор пал на данный роман. "Трудно быть богом" - удивительное произведение, написанное талантливыми братьями Стругацкими. Роман представляет собой не только захватывающее приключение, но и глубокую философскую идею. Это произведение, которое покорило сердца десятков тысяч читателей по всему миру. Авторы тонко раскрывают сюжет, при этом напоминая нам о ценности гражданской позиции и гуманизма в любых условиях, ну или история о том, куда может привести бездействие или излишнее вмешательство.
«— Я полагаю, главное — никого не трогай, и тебя не тронут, а?
Румата покачал головой.
— Ну нет, — сказал он. — Кто не трогает, тех больше всего и режут.»
Главный герой романа – Антон (дон Румата), который является наблюдателем из будущего, работающего в ИЭИ (Институт экспериментальной истории), отправленным на планету, прогресс которой остановился по аналогии с земным в темном Средневековье. Антон обладает высоким интеллектом и передовыми технологиями, но ему запрещено вмешиваться в ход событий и изменять историю. Он сталкивается с жестокостью, невежеством и безумием местных жителей, которые проживают в мире, полном страданий и угнетения. Антон постоянно борется между принципом невмешательства и моральными дилеммами и постепенно понимает сложность своей миссии. Внутренний монолог главного героя о происходящем вокруг, и то, как он с ненавистью рассуждает об ограниченных душой и умом личностях, которые по тупости своей сжигают грамотеев, берет за душу. Это было мощно.
«Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других.»
Авторы вложили в роман глубокую идею о том, что сложно быть богом, то есть иметь власть и возможности изменить мир, но не иметь права этого делать. Они поднимают вопросы о моральной ответственности, границах вмешательства и о том, что может произойти, если один человек обладает неограниченной властью над другими. Роман также затрагивает тему развития общества, нравственности и ценностей. Но в целом очень легок, читается как мне показалось, легко.
Есть в книге и место юмору. При появлении барон Пампа забирает к себе львиную долю внимания. Эдакий балагур-алкоголик имеющий недюжинною силу и любящий покутить. Эпизоды с ним невольно вызывают улыбку. Так же забавляло внедрение Антоном в моду аристократии обычного носового платка и его размышления о том, как бы внедрить в моду еще и нижнее белье, и желание мыться, хотя бы раз в месяц. Вообще, брезгливость дона Руматы очень мешала в работе: при попытке выведать у одной фрейлины важную информацию, задуманная миссия полностью провалилась, полностью. Его просто чуть не стошнило от того, как она «благоухала».
Однако, исходя из романа, мне категорически непонятна цель Института. Смысл в этом почти пассивном наблюдении? А главное, ведется оно, преимущественно, из теплых местечек - наблюдатели занимают, как правило, высшие дворянские посты при Правителе и так далее. Смысл данного статуса, когда ты бездействующий наблюдатель? Возможно она раскрыта в других книгах цикла. Тем более весь трагизм не полон, когда понимаешь, что дело происходит в одном королевстве, но на планете оно не одно и часть спасённых ученых Румата переправлял в другие государства, где они уже себя чувствовали хорошо. И да, тут институт уже вмешивался. Институт биполярности.
«Умные нам ненадобны. Надобны верные.»
В целом, роман "Трудно быть богом" А. и Б. Стругацких является великолепным произведением, которое сочетает в себе фантастику, философию и приключение. Он заставляет задуматься о моральных и не очень сторонах власти и нравственности, а также погружает читателя в уникальный мир, наполненный драмой и трагедией. Рекомендую эту книгу всем любителям фантастики и приключения и тем, кто ценит глубокие идеи, заложенные в Романе.
Если оценивать, то 4 из 5 или 8 из 10.
Источник: Мой телеграм канал
Опять о Стругацких — готовится сериал по «Трудно быть богом»
Может, и погорячился я: хотят наши, хотят! Но главное, чтобы смогли...
Дмитрий Тюрин (режиссёр сериалов «Триггер» и «Эпидемия») назначен постановщиком экранизации «Трудно быть богом» по мотивам одноимённого произведения братьев Стругацких. Работа над проектом началась в 2022 году компанией Team Films и командой онлайн-кинотеатра «Иви».
Произведение адаптируют в формате сериала по сценарию автора «Триггера» и «13-ой клинической» Андрея Золотарева. В ближайшее время стартует кастинг.
Создатели обещают не простую адаптацию произведения Аркадия и Бориса Стругацких, а расширение мира, описанного в повести. По словам продюсера Теймура Джафарова, такая концепция позволит рассказать не только о приключениях Руматы Эсторского и его товарищей, а также поведает зрителю историю Араты Горбатого и его бывшего друга Ваги, покажет срывы и неудачные попытки переворота других наблюдателей с Земли, мрачные тайны Икающего леса и многое другое.
Стругацкие написали «Трудно быть богом» в 1963 году. На сегодня имеется две экранизации повести: первая — советско-германская, 1989 года, режиссёра Петера Фляйшмана; вторая — российская, снята Алексеем Германом и вышла в 2013-м.
Обе версии оставили недовольными поклонников литературного первоисточника. Посмотрим, что будет с новой экранизацией.
Источник: fanfanews